– Понимаю. И это повод свести ее в могилу?!

Леонид побледнел чуть ли не до синевы. Глаза полыхнули гневом.

– Да как твой мерзкий язык поворачивается…

– Очень просто. Я тебе говорил – и еще раз повторю – займись делом! А не сиди над ней и не сопливься!

– Ей рядом сейчас нужны тигры.

– Тигры! Не ты! Ты пару тигров выделил? Отлично! Вот пусть они с ней и сидят. А ты изволь заняться делом! Пойми, дурак, она сейчас особо чувствительна! Идет перестройка организма! И она может воспринимать окружающих людей весьма резко. Запахи, звуки… ты пахнешь отчаянием и страхом за нее. Это не помогает выздороветь!

Леонид опустил глаза.

– Пойми… я все равно ни о чем, кроме нее, не могу думать…

Федор чуть смягчился. Болезни всегда были в его компетенции. Душевные ли, физические…

– Понимаю. Сейчас я осмотрю ее. Скажу тебе, все ли в порядке. И перед сном – тоже. Если все в порядке – ты рядом с ней не сидишь. Сам понимаешь, помощи от тебя – ноль.

– Но навещать…

– Ненадолго. Когда она придет в сознание – я тебе все разрешу. А пока – не обессудь.

– Это жестоко.

– Знаю. Но ты хочешь, чтобы она была жива и здорова?

– Да.

– Так следуй моим предписаниям!

Леонид вздохнул, как кит, вынырнувший с десятиметровой глубины. Федор отпустил его плечо.

– Я не зверь, я врач. Так надо для ее пользы. Смирись.

– А когда ты ее осмотришь?

– Сейчас.