В дверь вошла ОНА.

Оно.

Они.

То есть первой в дверь вошла тетка средних (50–60) лет, средних размеров, даже лицо у нее было среднее. По такому мазнешь в толпе взглядом – и не зацепишься. А за ней следовал мужчина.

Но если тетка не вызвала у меня никаких эмоций то мужчина…

Как бы это сказать повежливее.

Склизни с ним и рядом не ползали. А если бы проползли – их бы стошнило. От отвращения.

Он был весь, как плесень. Серая, нечистая кожа с мириадами прыщей. Часть из них явно была старой, а часть – новой и гноящейся. Серенькие, редкие волосенки. Полубесцветные глаза. Кажется, основной цвет там был мутно-голубой, но я не уверена. Смотреть в них было так же приятно, как в грязную лужу на асфальте. Ростом он женщине приходился примерно до плеча. Про среднее телосложение я молчу. Но почему-то казалось, что под одеждой этот человек слеплен из студня. Мерзкого и серого.

И меня просто мутило от одного взгляда на него.

Но…

Держись, Юлька! Держись!

Очень хотелось поскандалить. Выругаться. Потребовать объяснений. Но вместо этого я молчала и пристально разглядывала пришедших. Раскрыть сейчас рот, значило потерять преимущество. Пусть чисто психологическое. Но – мое!

И я молчала.

Наконец им это надоело. И соизволила заговорить женщина.

– Что ж, Юлия Евгеньевна, вот мы и встретились.

Я приподняла бровь. У деда научилась. Когда он так делал, да еще и смотрел своим фирменным взглядом в глаза собеседнику, тому становилось ясно – на него тратят бесценное время только из любезности. Бесило всех это до крайности.

Тетка оказалась исключением. Она улыбнулась мне.

– А ты – крепкий орешек.

Можно было бы покачать права. «Я не давала вам права мне тыкать!» Только вот таким не дай. Сами возьмут.

Пришлось насмешливо улыбнуться.