– И я могу сделать с тобой все, что захочу. Например, лишить тебя твоих способностей…

Я фыркнула. Знай эта швабра про мое общение с Мечиславом – молчала бы в тряпочку. Моя сила осталась при мне. Но на всякий случай я на миг нырнула в привычный мне мир.

Нет, мои способности никуда не исчезли. Я отлично видела ауры – и вокруг посетителей колыхалось что-то грязно-буро-серо-красное размытых и весьма неприятных очертаний.

А вот воздействовать…

Я задумалась. Хорошо бы устроить им несварение желудка часиков на двенадцать…

Но моя попытка дотронуться до ауры привела только к вспышке головной боли.

Как так?

Я сосредоточилась и попробовала еще раз.

Больно, черт!

Глубоко в душе начало разгораться тяжелое нутряное бешенство. Взрычал мой зверь с человеческими глазами. И вдруг – изумленно замолк.

Я ощутила себя одинокой. Мой внутренний зверь словно бы… не погас, нет! Но оказался заключен в прочную клетку. И как я ни старалась, не могла выпустить его наружу.

Чудовище с человеческими глазами ходило совсем рядом, взрыкивало за крепкой решеткой, но ничего не могло сказать.

Это ее угроза?

Или?…

Я отлично знала, что на освященной земле вампиры и оборотни чувствуют себя нехорошо. Если мой внутренний зверь сродни вампирской силе… а он сродни, это точно. Стоит только вспомнить Годвина и Глорианну. Вывод – вопрос монастыря. Или мне что-то давали?

Я вспомнила вареную траву, которая была в кувшине на тумбочке. Напилась я ее ночью от всей души. А вы бы попробовали не напиться!

Но что характерно, после нее меня почти сразу потянуло на горшок. То есть – прочищающее?

Я так и подумала.

Теперь вопрос… мои блокированные способности – это результат действия наркотиков, травы или святой земли? Или всего вместе? Ложка сахара в чашке чая – не так много. Но три – уже весьма ощутимо. Может так быть?

Технически – да. Практически же…