Леонид долго собирался с духом перед Алиной палатой. А затем постучал в дверь. Осторожно. Самыми кончиками когтей, которые непроизвольно выпустил от волнения.

– Да?

– Можно войти?

– Входи, – голос женщины был безразличным и пустым.

Леонид неловко вошел внутрь и опустился на стул рядом с кроватью.

– Как ты?

– Шикарно, – зло отозвалась Аля. – лежу бревном, впитываю витамины, муж умер, дочь черт-те где…

Надя уже успела вывалить женщине все истории в подробностях. И хорошего настроения это Але не прибавило. Кому бы понравилось ощущать себя дурой, или того хуже, тепличным цветочком, который муж и дочь оберегали от всех бед и невзгод?!

– Аля, не надо…

Женщина сверкнула злыми глазами.

– А что надо?

– Надо подождать еще пару дней. До полнолуния. Потом ты сможешь контролировать себя.

– И что мне это даст?

– Ты сможешь жить дальше. И не забывай про дочь. Да, Костя умер. И мне безумно жаль. Я знал его, он был замечательным человеком. Но в чем виновата Юля? Ты ведь не хочешь оставить девочку совсем одну? Да и Мечислав хотел с тобой познакомиться… Ты хочешь увидеть, кого выбрала твоя дочь?

Леонид уговаривал, произносил правильные слова, а душа его пела. Он помнил, в какое отчаяние впала Юля после смерти Даниэля. И опасался, что то же самое будет с Алей.

Как с таким бороться – он не знал.

Но Аля не собиралась впадать в депрессию. Она собиралась бороться. Мстить. Даже сейчас она не плакала. Она злилась. В глазах сверкают опасные молнии, брови чуть сдвинуты, губы крепко сжаты – так и зацеловал бы…

Тут не депрессий надо ждать, а репрессий.

– Что известно о Костином убийце?

– Завтра ночью женщина, которая заказала это убийство, будет здесь. На суде.