- Любимая, можно тебя на пару слов?

Забрав жену и детей, Пит выходит из дома. Я смотрю, как он уводит Китнисс в дом напротив. Девочка бежит с ним, держит за руку мать. Китнисс с Питом о чём-то по дороге разговаривают.

- У тебя такой вид, будто ты только что жену с любовником в постели застукал, - ржёт язва-Джоанна. – А ты что ожидал увидеть здесь, Хотторн? Что твоя Кискисс все эти годы будет прозябать старой девой? Сидеть в Двенадцатом  и ждать, когда ты сделаешь карьеру в Капитолии и соизволишь прискакать за ней спустя двадцать лет на белом коне, чтобы спасти её?  Хотторн, зачем ей ты, когда рядом всегда был он? И в горе и в радости. В этом весь Пит.

Джоанна отправляет в рот очередной кусочек пирожного. Смакует. И десерт и свои слова. В её голосе откровенная зависть.

- Дорого бы я отдала, чтобы рядом со мной тоже оказался такой парень, как Мелларк. Эх, надо было отбивать его у Китнисс ещё до начала Голодных игр. Хотя… - Джоанна «печально» вздыхает, - …не отбился бы. Пит – крепкий орешек. И чересчур упёртый, - бросает на меня насмешливый взгляд. – Не береди себе душу, Хотторн. Она всё равно бы раздвинула перед ним ноги – это был лишь вопрос времени. Я бы на её месте сделала тоже самое. Причём, не задумываясь!

Я бросаю на смеющуюся Джоанну мрачный взгляд. Если бы взглядом можно было убить, то моя напарница сейчас была бы, как минимум, травмирована.

-  Я ничего не ожидал. Но я точно знаю, что Китнисс не хотела иметь детей. Она мне сама об этом говорила. Поэтому я несколько удивлён.

- От тебя, - тут же «тактично» уточняет Джоанна. – Она не хотела детей от тебя. Но не от него.  – По-хозяйски приобнимает меня за плечи. Едва сдерживаюсь, чтобы не сбросить её руку. – Видишь ли, Хотторн, в этом вся наша женская «сучность». Мы предпочитаем рожать только от любимого мужчины, рядом с которым чувствуешь уверенность в завтрашнем дне. Только в этом случае у нас срабатывает инстинкт размножения, которые перекрывает все наши страхи.

- Ты не хуже меня знаешь, что вся эта история с «несчастными влюблёнными» была…

- Настоящей, - внезапно довольно серьёзно резюмирует Джоанна. – Хотторн, ты что, слепой? Китнисс любит Мелларка. И любила его уже во время «Голодных игр». Мне это стало очевидно ещё на Квартальной бойне, когда она на автопилоте всегда шла спать к нему под бок. Хотя вполне могла бы лечь просто на соседней циновке. Только рядом с ним она чувствует себя в полной безопасности.