— Я хотела бы с ними ознакомиться, — Амидала подавила невыносимое желание скептически выгнуть левую бровь дугой так, как делал в её детстве отец, когда слышал отборную чушь. У него не могло быть столько доказательств её противозаконных действий. Он блефует, это только догадки и то, что он хотел бы на неё повесить.

— Вы ознакомитесь, — заверил её Айсард, — в судебном порядке. Ваши дружки, Зара и Бриму, уже поделились с нами более детальными подробностями вашей деятельности. Вы слишком далеко зашли, Падме Амидала, — глава СИБа помолчал, наблюдая за эффектом от своих слов. Эффекта не было заметно. «Что ж, — подумал Айсард, — есть ещё кое-что…»

— Интересно, какова будет реакция вашего мужа, когда он узнает, что вы подвергали собственных детей смертельной угрозе, только чтобы попасть на засекреченный объект, — задумчиво произнес Айсард, — а вы, миледи? Вы представляете его реакцию?

Внешне подавленное и разбитое состояние этой дамы в комнате, обернулось алмазной уверенностью и собранностью в зале дознания, она продолжала холодно смотреть в глаза противнику. Айсард коротко улыбнулся.

— Вы – чудовище, дорогая моя леди. Рисковать жизнью собственных детей, подставить под удар мужа, предать свой народ, свое государство, это… — он пощелкал пальцами, как будто не мог подобрать нужного слова, — это пугает меня. Знаете, я бы хотел верить, милая леди, что вы стали жертвой чужих интриг. Очень хотел бы. Но я – должностное лицо, и у меня есть только факты и обязательства следовать закону. И, боюсь, при нынешнем раскладе, наказанием за ваши действия станет казнь, как высшая мера наказания.

— Казнь назначена высшим средством наказания в случае признания виновности судом, — напомнила ему экс-королева, — а для суда нужны доказательства…

— Дело дойдёт до суда, если вы будете упрямиться и не пойдёте навстречу следствию.

— Моя совесть чиста, — глядя ему в глаза, продолжила Леди Вейдер, — и перед моей семьёй и перед государством.

— А вы не думали, каково будет вашим детям жить с мыслью, что их мать изменница? — он едва затронул браслет, на пару миллиметров пододвигая его к ней.

— Директор Айсард, вы, как отец, должны меня понимать, — ответила тем же приёмом Амидала, — для того, чтобы наши дети понимали все наши действия, они должны вырасти. И сейчас для моих детей праздник, когда домой возвращается отец, и когда мы всей семьёй идём на прогулку. Через десять лет они будут устраивать мне скандалы и обвинять меня, что мы с отцом их не любим, потому что большую часть времени мы находимся на работе. А через пятнадцать лет они поймут, почему мы поступаем так или иначе. И я уверена, что через пятнадцать лет я смогу глядеть в глаза детям и сказать: «Я сделала всё, чтобы вы жили в спокойное и мирное время».