— Да, — уверенно заявила та. — У нас выхода-то нет, — и широко улыбнулась, затем повернулась к монитору, замечая мигающий сигнал. — Внимание, мальчики: «Истец» на орбите.

* * *

Зрачки расширены, усиленное потоотделение, мандраж во всём теле. Приступы злости вызывают даже самые элементарные раздражители. Его отравили. Вероятней всего, каким-то симпатическим миметиком. Глоток холодной воды. Надо собраться.

Как?

Газ.

Ещё один глоток. Проклятая кел-дор.

Ещё глоток. Дрожащие пальцы набивают код доступа к голозаписям. Номер лифта, время…

«Данные повреждены».

— Ситх!

Данные могли быть повреждены только одним способом: подключением к системе наблюдения. Но это невозможно, за охранными камерами в здании СИБ наблюдает целый отдел.

Запрос характеристики записи.

На мониторе высветилась гистограмма сигнала.

— Ситх! — он же подозревал, что в доступе у Амидалы есть «блокиратор».

Залпом допил воду. Надо прийти в себя. Нужно найти способ всё исправить. У него есть ещё шесть часов до возможного явления ситха

Двери открылись, директор тут же схватился за бластер, наученный опытом губернатора Таркина. И помня, что дверь была заперта.

— Вы перешли все границы моего терпения.

Он не мог заставить палец спустить курок. Его что-то держало, что-то немыслимое, он перехватился другой рукой, в панике пытаясь совладать с собственным телом, но в него как будто кто-то вселился. Директор мгновенно расслабился.

— Мои действия подкреплены приказом Императора, — попытался использовать последний шанс. — Он будет в ярости, — чувствуя, как собственная рука подводит дуло к виску.

— Разумеется, Айсард, — произнесла темнота. — Император расстроится, узнав, что директор разведки пошёл на такой радикальный шаг.