Длинные гудки, паузы между которыми казались мне вечностью… И неожиданный мужской баритон заставил засомневаться, что я набрал правильный номер:

— Я внимательно слушаю вас, молодой человек, — глубокий бархатный голос мужчины выражал то ли лёгкую заинтересованность, то ли насмешку.

Опешив, я не сразу нашелся с ответом:

— Не знаю, с кем имею честь разговаривать… Но я звонил Белле Свон, а вы, наверное, её дедушка?

Мужчина на том конце закашлялся, подтвердив мои сомнения, что голос совсем не тот, что я слышал из воспоминания Тани… Да и вряд ли мистер Хиггинботам говорил на таком чистом русском…

— Не угадали, молодой человек. А Изабелль ушла в душ… Совсем недавно, — пояснил баритон как-то привычно, по хозяйски…

Телефон впервые опасно хрустнул, но всё ещё поддерживал связь, чтобы я смог услышать крамольное:

— Она обожает купаться, так что это надолго, час, не меньше… Хотите что-нибудь передам?

Мобильник умер, крошась в бесполезную труху под моими нечеловечески сильными пальцами, которые хотели убивать, душить, сдирать кожу и дробить кости… Ревность затмила всё: растерянность, непонимание, обиду, подавленность, тоску… Новое чувство, которое ни разу не приходилось испытывать на собственной шкуре, гордо развевало свой красный флаг перед моими взбешёнными глазами, пока я прикидывал, за сколько минут я доберусь до Нью-Йорка и с каким удовольствием оторву… Да всё оторву…

— Амнистию заменили концлагерем, что ли? У тебя сейчас выражение лица ненормативное, Эдвард…

— Таня… Позвони… — зажмурившись и заставляя себя не двигаться, я с трудом проталкивал заражённый ненавистью и яростью воздух из лёгких, не обращая внимание на испуг вампирши. — Элис… Позвони ей… Быстрее…

Но к нам на всех парах уже летела Кейт с лицом победительницы и с телефоном в руках: только что она получила СМС от Элис, что я ужасно хочу связаться с сестрой, а мой мобильный мне не может в этом помочь.

— Кейт, милая, набери Элис и включи громкую связь, пожалуйста, но трубку Эдварду не отдавай… — Татьяна многозначительно кивнула на припорошенные снегом остатки моей техники.

После очередных издевательски длинных гудков, коими сестра явно испытывала моё теперь очень хрупкое терпение, красиво мстя мне за прошлое поведение, я наконец услышал её неповторимое сопрано:

— Эдвард, братик, ты никак вспомнил, что я тебе звонила?..

Я ринулся к телефону, но Кейт испугавшись нападения, шарахнула меня током, так что на секунду каждая моя клеточка почувствовала и содрогнулась от мощного разряда.

— Куда ты смотрела?! — сипло прохрипел я, как только вернул способность к речи.