— Ага, а ты ожидала увидеть кого-то еще? — Весело улыбнулась девушка, отодвинув стул и присаживаясь рядом с Люси.

— Да нет, наверное, просто неожиданно, — тихо ответила Люси, несколько рассредоточившись.

— Я не знала, что ты любишь такие книги. — Продолжила Леви, глядя на произведение итальянского философа и поэта Данте Алигьери.

— Я и не люблю, — Люси прикрыла книгу, сосредотачивая свое внимание на собеседнице, — мне просто захотелось отвлечься.

— Не самая лучшая книга, чтобы отпустить свои мысли и расслабиться.

— Да я и не расслабиться хочу. Наоборот. Я хочу отвлечься от мыслей о будущем, о войне, об Эльзе, которая до сих пор не вернулась. А отвлечься от всех этих мыслей можно лишь одним способом — занять себя другими мыслями. И философия очень подходит. — Люси перевела взгляд на витражи окон, сквозь которые пробивался свет, искажаясь и окрашиваясь в разные цвета.

— Не забивай себе этим голову, — посоветовала Леви бодрым голосом. Хотя, как она не старалась скрыть свои истинные чувства, голос ее все же дрогнул и просквозил неуверенностью. От Люси это не укрылось.

— Ты сама не веришь в то, что говоришь, — усмехнулась Люси, вновь возвращая взгляд от узорчатых витражей к глазам и лицу собеседницы, — почему же я должна в это верить?

— Я верю, просто…

— Просто? — Люси вновь усмехнулась, — нет, скорее здесь нужен антоним этого слова. Сложно. Все именно сложно. И очень плохо.

— Не говори так, — Леви, завидев, что собеседница потеряла к ее персоне интерес и незаинтересованно смотрит на витражи, тоже перевела взгляд на узоры, что были нарисованы на стеклах высоких окон. — Нужно надеяться на хорошее, если отпустить надежду, то и бороться незачем.

— Надежда, — Люси опустила голову, — как я могу надеяться, когда я оказалась в семнадцатом веке, не зная, как вернуться обратно? Как мне надеяться, когда скоро грянет война и, возможно, те, кого я знаю, погибнут? Как надеяться, когда моя подруга пропала?! Когда я не знаю, жива ли она? Как, если скоро я потеряю возможность быть с любимым человеком?! — С каждым заданным вопросом тембр голоса Люси усиливался. Последний вопрос она выкрикнула на все помещение, едва сдерживая слезы. Ком вновь подступил к горлу, грозя преобразоваться в рыдания. Но Люси, собрав волю в кулак, подавила в себе слезы. Слишком много она плачет в последнее время. Она же, в конце-то концов, не плакса какая!

— Я не знала, что ты кого-то любишь. — Тихо сказала Леви.

— А что это меняет? Это лишь добавило мне проблем. — Хмыкнула Люси, — прости, я не должна была говорить. — Девушка поправила выбившуюся прядку из хвоста, в который были убраны ее волосы, — это вообще только мои проблемы, и я сама их решу. Нечего загружать голову кому-то другому.