Да, он, Альбус Дамблдор, стар. Да, ему пора на покой. И он готов признать это.

Альбус Дамблдор никогда не чувствовал старости. Он не верил в неё. Немощь касается только тела, не души. И вот он превратился в древнюю развалину. Час близок. Осталось продумать всё до мелочей и сделать так, чтобы смерть послужила на благо тем, кого он любил.

Дамблдор мёрз, но намеренно не зажигал огня в камине.

* * *

— Тебе нужно будет сказать Гарри, мой мальчик…

— Что вы хотите, чтобы я ему сказал?

— В ту ночь, когда Волдеморт пытался убить Гарри, когда Лили поставила свою жизнь живым щитом между ними, Смертельное проклятье отскочило, и часть души Волдеморта вселилась в единственное живое существо, оставшееся в здании. Она до сих пор живёт в Гарри, поэтому он и может говорить со змеями, имеет связь с разумом Волдеморта. Пока часть его души живёт в Гарри, Волдеморт не может умереть.

— Значит, мальчик обречен? — голос Северуса звучит очень спокойно. Но, увы, Альбус слишком хорошо его знает…

Знает, чего стоит его ученику это спокойствие. Знает, какая боль терзает душу Северуса; какая мучительная тоска сжимает сердце, какой червь точит его вот уже много лет.

Изношенное старческое сердце тоже сжимается. Опасно — в его-то годы.

Причинять боль тяжело. Особенно когда приходится мучить того, за чье счастье готов платить собственной кровью.

Бедный, бедный Северус. Но изменить тут что-нибудь Альбус также бессилен, как и в случае с Гарри. Снейпу придётся смириться. Снейпу придётся пойти туда, куда сам Дамблдор пойти уже не сможет. Потому что у него, Альбуса Дамблдора, не хватает сил; не хватает духу. Вперёд, до самого конца.