— Я хочу, чтобы отныне ты спала со мной. Освобождаю тебя от любой работы, кроме прислуживания мне и только мне, — Юсфорд зарылся носом в макушку смертной, глубоко вдыхая запах свежести, исходящий от влажных волос.

— Ты давно освободил меня от всякой работы… Все уже знают о наших отношениях и шепчутся за спиной, но я не обращаю внимания. О-о, я надеюсь, ты не брыкаешься во сне?

      Услышав это, аристократ впился в губы серовласой, несдержанно сминая их в ненасытном поцелуе. Его действия были жёсткими, властными, но до упоения прекрасными. Возбуждение ударило в голову, словно гром среди ясного неба. Хотелось зайти дальше и переступить запретную черту, но бессмертный недовольно оторвался, крепко прижимая к себе малышку…

— Ты же понимаешь, что если продолжим, то я уже не сдержусь, — охрипший голос с примесью отчаяния прозвучал очень тихо, но горничная всё равно его услышала.

      Она не могла ему ответить абсолютно ничего. Всё девичье тело горело, жаждало прикосновений, ласки, разрядки, которой ей так не хватало. Эрестер хотела продолжить, но не смогла пошевелиться — бессмертный стиснул её и не собирался отпускать. Он не мог позволить себе сорваться и превратить первый раз его малышки в несдержанный выброс эмоций, подкреплённый диким животным желанием. Да, это похоже на мазохизм…

«Чёрт, я должна признаться ему! Я должна всё рассказать… Мне больно от того, что обманываю его. Кроули так сдерживается ради меня, а я веду себя как последняя сволочь — хуже Молоха…»

— К-кроули, я…

— М-м, говори…

— Я-я…на самом деле… в общем… брыкаюсь во сне, — выдала Вайлет и крепко стиснула зубы от злости на саму себя. Она считала себя никчёмной и жалкой.

— Правда? Мне плевать, ведь я люблю тебя.

      Голубые глаза широко распахнулись и наполнились слезами. Всё хрупкое тело задрожало, словно листик на ветру, и из глаз потекли горячие слёзы. Вампир удивлённо отодвинулся, не понимая причину такой реакции. Девушка не плакала уже очень долго. Она сдерживала себя всё это время? Нет, ей просто было плевать на окружающих людей и события, происходившие вокруг неё. Равнодушие стало занимать огромное место в её холодном сердце. Так было до встречи с Юсфордом… Он признался ей в любви и остатки ледяных оков рухнули — разлетелись на мелкие кусочки, открывая место для других эмоций и чувств.

— Спасибо тебе, Кроули, — шепнула Эрестер и крепко обняла мужчину, не собираясь его отпускать.

      Она знала, что не заслуживает такой любви и от этого очень страдала, сгорая изнутри от чувства вины. Вампир обнял смертную в ответ, не проронив ни слова. Он подумал, что это слёзы радости, но никак не адской душевной боли…