— Я не знаю.
Разговоры обо всем этом, расстраивали меня. В моей душе накопилось столько черноты, которую необходимо было выплеснуть, что мою голову, казалось сдавливают железные прутья.
— Разберись уже в себе, пока не потеряла, то, еще принадлежит тебе.
Я поджала губы, сверля подругу взглядом, пока она допивала свой сок. Что значит, я могу потерять то, что принадлежит мне? Она намекает на Кэри Хейла?
Он не принадлежит мне. Даже когда я прикасаюсь к нему, я чувствую, что он не мой. Он не со мной, он где-то еще, в другом месте.
Но я хочу его всего.
* * *
— Если ты хочешь, я отвезу тебя в больницу, Скай, — с тревогой произнесла Дженни, когда мы сидели на истории. — Ты действительно плохо выглядишь. Наверное, я позвоню Миллигану, и отменю вечеринку.
— Нет, не надо, — пробормотала я в ответ. — Ты права, мне нужно прийти в себя. Если завтра я появлюсь перед мамой в таком виде, то мне не поздоровится…
— Скай, — прошипела Джен, наклоняясь ко мне, пока мистер Гамильтон писал на доске тему урока. — Ты и должна так выглядеть. После того, что с тобой случилось…
— Дженни, — я потерла виски. — Я устала говорить об этом. Я устала, что все только и говорят о том, что со мной случилось. Я хочу пойти на вечеринку, ладно? Я… я не знаю. Я просто… мне нужно отвлечься.
— Ладно, — с сомнением пробормотала подруга, выпрямляясь. Боль в голове с каждой секундой усиливалась. Я не могу выбросить из головы ночь в амбаре, ночь с Кэри Хейлом. Это все давит на меня, крутится в мыслях, не давая спокойно разобраться в своих чувствах.
— В тот день, — пробормотала я еле слышно, но Дженни услышала и обернулась. — Том сказал, что он станет свободным. Что ОНА освободит его…
— Скай, у Тома шизофрения, ты понимаешь? Он не осознавал, что делал. У него был бред.
— Тогда он хоть и выглядел психом, — согласилась я, — но он говорил это искренне.
— Я могу поверить, что он верит в то, что кто-то приказал ему сделать это, но это не значит, что так есть на самом деле. Его преследовали галлюцинации.
Верно, Том не осознавал, что он делал. У него были галлюцинации. Он верил, что кто-то приказывал ему убить меня.