Но Доминик его как будто не слышал. Взгляд желтоватых глаз не отрывался от Винсента, который тихо обратился ко мне:

- Я должен с тобой поговорить. Наедине.

Но что он мог сказать? Что я могла на это ответить? Что мои или его слова могли изменить? Ничего, кроме того, что у Доминика появился бы лишний повод считать Винсента соперником, от которого необходимо избавиться… Вероятно, весь спектакль он затеял именно ради этого. Винсент ждал ответа. Доминик скользнул губами по моим волосам.

- Я не против, моя любовь.

Но я отстранилась и спокойно проговорила:

- Мне нет дела до того, против ты или нет. Я не вижу в этом смысла.

Лицо Винсента болезненно дёрнулось. Держась из последних сил, я подошла к нему ближе.

- Прости, Винс, но мне нечего добавить к тому, что уже было сказано. Поверь, это для твоего же блага…- и опрометью ринулась к выходу.

Доминик застал меня на палубе.

- Честное слово, мне было его почти жаль. Но твоим умением владеть собой я восхищён!

Отвернувшись, я уставилась на воду, волнами отбегавшую от кормы.

- Я хочу уйти отсюда.

- Почему? Он ведь – только прошлое, вспоминать о котором не стоит. Разве не так ты говорила?

- Если мы немедленно отсюда не уберёмся, клянусь, я прыгну за борт.

Зло рассмеявшись, Доминик подхватил меня за плечи. То, где мы оказались, было наверняка номером в очередном отеле. Свет проникал только с улицы через неплотно задвинутые портьеры. Я нарушила молчание первой.

- Зачем это было нужно?

- Очевидно, ты никогда не разучишься задавать идиотские вопросы.

- Так же как ты не разучишься совершать идиотские поступки. Зачем обеими руками ковыряться в ране, когда она только начала заживать?

- Вот как. Теперь это уже рана, и заживать она, оказывается, только начала.