– Заткнись! – потребовала я и сосредоточилась на том, что чувствовала, вливая энергию в начинающиеся изменения в тканях сердца.

– Ох… – дернулся сосед и сквозь зубы выдохнул, словно я его обожгла. Но не отстранился, словно прикипел к ладони.

– У тебя ладонь светится, – завороженно произнес он, уставившись на мои пальцы.

– Это солнечный свет с улицы падает, – объяснил Ирршаен, шагнув к нам.

Ну да, Васька стоит спиной к входу, а светится моя рука с противоположной стороны. Ха-ха-ха! Но я уже закончила и отступила, поспешно пряча руки в пледе и облокачиваясь на демона, который тут же меня обнял, притягивая к себе.

– А-а-а, – глубокомысленно отозвался Василий, с немного пришибленным видом. – Ир, так ты тоже того?..

Он так и не произнес слово «ведьма», но оно повисло в воздухе. Мне стало весело.

– Чего «того»? Ты забыл, где я учусь? На медицинском! Вот вызубрила темы и на тебе знания проверила. Ладно, Вася, иди спать. Мы тоже пойдем.

– Ага… так я пойду? – мялся он, не решаясь еще что-то спросить.

– Иди! – сказали мы с демоном практически в унисон.

Но у Ирршаена это прозвучало настолько повелительно, что друга детства буквально с места сдуло.

Дверь за ним захлопнулась, а мы так и остались стоять. Я мысленно потянулась к белке – как она там? И внезапно увидела ее глазами, что вышедший Василий замер посреди двора. Постоял, потер грудь. Оглянулся на закрытую дверь. Тряхнул головой и зашагал к себе.

– Ир-ра, должен сказать, что не очень приятно наблюдать, как при мне ты раздеваешь другого мужчину, – упрекнул Ирршаен, разбивая концентрацию и привлекая внимание к себе.

– Я увидела затемнение. Нужно было…

– Вылечить? – закончил за меня демон. – Чтобы в первый и последний раз! Такой способ лечения будет негативно сказываться на здоровье твоих пациентов. Шею им сверну! – пояснил он, если я вдруг не поняла.

– Ты ревнуешь? – удивилась я, запрокинув голову.

Это было неожиданно и приятно. Поэтому мне удалось сдержать первый порыв и не вспылить на столь категоричное ограничение. Просто за год самостоятельной жизни я как-то отвыкла от того, чтобы мне что-то запрещали.

– Ты моя женщина, и такое поведение недопустимо! – властно уведомили меня, ничего не подтверждая, но и не отрицая.

Я отстранилась и развернулась к нему лицом, положив руки на грудь.

– Во-первых, еще не женщина, а девушка.