Передо мной был оживший Геракл. Проглотив восхищенный вздох, я принялась твердить про себя: «Он не для меня, он не для меня, он не для меня…», чтобы укрепиться в принятом решении.

Дальний конец ствола со стуком ударился о каменную стену. Рен спустился с берега еще на несколько шагов, отыскал нужное место и с глухим звуком уронил дерево.

Рубашка у него спереди была изорвана в клочья, колючки исполосовали его грудь глубокими рваными ранами. Я бросилась к Рену и протянула руку, чтобы дотронуться до его руки.

Он обернулся и сказал:

— Стой здесь.

Превратившись в тигра, Рен вскочил на ствол, перебежал по нему до середины и прыгнул на край отверстия, из которого торчал полуопущенный мост. Вцепившись в него когтями, он подтянулся и скрылся из глаз.

Раздался металлический щелчок, а затем тяжелый мост, со свистом рассекая воздух, обрушился вниз. Пролетев над рекой, он с громким плеском ударился о воду и глубоко врезался в галечный берег. Я быстро перешла на другую сторону, стараясь не смотреть на капп, кишевших в воде у меня под ногами. Рен оставался тигром и, судя по всему, был вполне доволен своим обликом.

Я вошла в каменный город Кишкиндха. Почти все здания здесь были высотой в два или три этажа. Для строительства домов использовался все тот же дымчатый серовато-фиолетовый камень, из которого были возведены городские стены. Гладкие шлифованные камни блестели, как гранит, и в них виднелись крошечные частички слюды, отражавшие свет. Это было очень красиво.

В центре города возвышалась огромная статуя Ханумана, но, помимо этого, каждый уголок и каждый свободный пятачок в Кишкиндхе был украшен каменными изображениями обезьян в натуральную величину. Статуи мартышек красовались на всех домах, крышах и балконах. Резные барельефы обезьян покрывали стены зданий. Я заметила, что статуи изображали обезьян нескольких разных видов, часто сгруппированных по две или по три. Можно сказать, что единственными приматами, не представленными в этом загадочном городе, были вымышленные Летучие обезьяны из «Волшебника страны Оз» и, конечно, старина Кинг-Конг.

Когда я проходила мимо центрального городского фонтана, что-то с силой сжало мою руку. Фаниндра ожила. Я наклонилась, чтобы спустить ее на землю. Она подняла голову, несколько раз попробовала языком воздух, а затем поползла по древнему городу. Мы с Реном пошли следом за неторопливыми изгибами ее тела.

— Не надо оставаться тигром из-за меня, — попросила я.

Рен не отрывал взгляда от ползущей перед нами змеи.

— Рен, это чудо, что ты можешь все время оставаться человеком! Сделай это для себя, пожалуйста! Только из-за того, что ты злишь…