Я кивнула, а он задумчиво сказал:

— В один прекрасный день, около недели тому назад, я превратился в человека и стал наблюдать за ребятишками, игравшими на деревенской площади. Когда мое время стало подходить к концу, я отошел поглубже в джунгли и стал ждать наступления дрожи, которая всегда предшествует превращению. Но она так и не пришла. Я прождал час, другой, но превращение все не наступало. Тогда я понял: что-то случилось. Я забрался в самую глушь джунглей и ждал до тех пор, пока снова не стал тигром. То же случилось и на следующий день, и еще через день, и с тех пор происходит ежедневно. Так я понял, что вы с Реном добились первого успеха. Тогда я вернулся в деревню в образе человека и попросил людей помочь мне позвонить мистеру Кадаму. Они долго ломали голову, но потом кто-то все же догадался, как с ним связаться. После этого Кадам отправился туда и забрал меня.

— Так вот, значит, где он пропадал эти два дня!

Кишан осмотрел меня с ног до головы, потом лениво откинулся на спинку шезлонга и с удовольствием отхлебнул рутбир. Он отсалютовал мне стаканом.

— Должен признаться, я и не думал, что по мне тут скучают.

— Ну конечно, я очень рада, что ты пришел! — горячо заверила я. — Здесь твой дом, твое место.

Он мрачно уставился куда-то вдаль.

— Наверное, так и есть. Очень долго я не ощущал в себе ни единой искры человечности. Моя душа была черна, как моя шкура. Но ты, моя дорогая, — он повернулся, взял мою руку и поцеловал ее, — ты вновь вывела меня на свет.

Я ласково накрыла его руку своей ладонью.

— Ты просто тосковал по Джесубай, вот и все. Я не верю ни в твою черную душу, ни в потерю человечности. Это все вздор. Просто нужно очень много времени, чтобы исцелить разбитое сердце.

В его глазах что-то мелькнуло.

— Возможно, ты права. Но теперь поведай мне о ваших приключениях! Мистер Кадам рассказал мне обо всем лишь в самых общих чертах, а я жажду услышать подробности!

Я рассказала Кишану об оружии Дурги, и он проявил особый интерес к гаде. Он заразительно смеялся над историей о дюжинах обезьян, облепивших Рена, и с ужасом смотрел на меня, когда я в красках описала, как меня едва не слопал каппа. С Кишаном было очень легко беседовать. Он слушал с искренним интересом, и при этом меня не беспокоили никакие нервные бабочки, устраивавшие свистопляску у меня в животе каждый раз, когда я разговаривала с Реном.

Добравшись до конца истории, я долго смотрела на бассейн, а Кишан внимательно разглядывал мое лицо.

— Меня интересует еще один вопрос, Келси.

Я улыбнулась ему.

— Да, конечно. О чем ты хочешь спросить?