У меня галлюцинации,или раньше он обращался ко мне на «ты»? Мне кажется, Князев даже улыбается иначе, не зазывно, что ли.

– Здравствуйте, - отвечаю нейтрально, прикрыв за собой дверь.

Сажусь на стул для посетителей, не спрашиваю, зачем вызывал – сам скажет, раз понадобилась. Не пригласил бы, ноги бы моей тут не было.

А Станислав Сергеевич отчего-то тянет, даже несколько раз открывает рот и снова захлопывает, cмотрит изучающе, будто заранее пытается предугадать реакцию. Зато за руки не хватает и улыбкой не блистает – серьезный он мне нравится гораздо больше.

– Валерия, – снова начинает с официоза, – у меня вчера был крайне любопытный разговор с Людмилой Аршанской.

Ну приехали. Чем я ей опять не угодила? На самом деле, я искренне полагала, что конфликт исчерпан: стоило Янке заломить ей тогда в коридоре ручку, как меня будто вычеркнули из поля зрения Людки. Тусит на перерывах в компании Идки и Машки, с Дэном явно на почве стукачества разбежались. Тот ходит понурый, Аршанская – вся такая гордая и независимая. А оказывается, опять двадцать пять.

– Я ее пальцем не трогала, - сразу сообщаю на всякий случай. Мало ли, чего она опять там насoчиняла.

– Знаю, – и опять смотрит так, серьезно-серьезно.

– Людмила сообщила, что вы ее… шантажируете, – вот так да. Только и могу, что округлить глаза. Α Князев-то нервничает: плечи будто каменные, взгляд напряженный. Улыбка – о чем вы? – Тем, что расскажете всему курсу, что якобы – якобы! – повышает голос, - видели ее выходящей нoчью из моей спальни.

Кабздец. Еле сдерживаюсь, чтобы не выругаться вслух. Я же даже не знаю, где эта его спальня. Личные комнаты преподавателей на втором этаже в отдельном крыле, но я там ни разу не была, даже случайно не заруливала – что мне там делать? Но новый поклёп бесит невероятно. Ну почему кому-то вечно нужно не живется спокойно?

Станислав Сергеевич все еще напряженно ждет моего ответа, в зависимости от которогo, видимо, решит, карать меня или миловать.

К черту, надоело.

– Не видела, - говорю со всей серьезностью и продолжаю без паузы: – Но знаю, что сама Аршанская тем же шантажировала Яну Кожухову, чтобы та оклеветала меня. Возможно,и еще кого-то. Может, вам следует oпасаться слухов не от меня, а от тех, кого вы приглашаете в свою спальню?

Карандаш, который Князев все это время крутил в своих идеальных «брэдпиттовских» пальцах, с треском ломается на двое.

– Валерия! – и столько праведного гнева, столько негодования в этом его «Валерия!».

– Станислав Сергеевич, - серьезно прошу в свою очередь, - давайте закончим эти игры, ладно? - смотрит недобро, но мне и правда надоел весь этот цирк. – Я в курсе, что вы приготовили блокиратор ещё до того, как у меня случился срыв в вашем кабинете. Мне также известно, что этот срыв вы же и срежиссировали, изменив свои жалюзи в точном соответствии с платьем моей мамы. Платьем, в котором она запечатлена на фото в учебнике – найти было несложно. И блокиратор велели без надобности не снимать, чтобы мой дар не дай бог не использовался непроизвольно, и вы смогли бы им воспользоваться для своих… хм… нужд, - лицо Князева сперва бледнеет, потом идет красными пятнами.