Тем более что Валентина Скарель пока не выбрала себе возлюбленного. Так как она была уже взрослой ведьмой, у нее не было постоянной потребности в мужчине и она выбирала, свидетелем чему с самого начала был маг.

Он молчал, но внимательно следил за красавицей, тем более что это было нетрудно: все протекало прямо у Стефа на глазах и вариантов у Тины было немного. Всего трое, если сказать прямо.

Дамиан ей нравился, но оттолкнул своей душевной черствостью и излишней прагматичностью. Она была с ним дружелюбна, но не более. Ромуальд же ведьму раздражал с самого начала. Не заметить этого мог только сам Ромуальд. Слишком самовлюбленный князь не мог себе представить, что он кому‑то не нравится, и даже прямые нападки Тины зачастую принимал за игру, за кокетство.

А с ним, со Стефаном, Тина всегда была добра, приветлива, ласкова… Конечно, это больше всего походило на отношение сестры к брату, но чем боги не шутят! Сегодня он дорог ей как брат, а завтра случится что‑то, после чего она увидит его в другом свете.

Именно поэтому маг старался держаться к Тине поближе, не обращая внимания не недовольные взоры, которые бросал на него Ромуальд.

Князя присутствие мага раздражало. В принципе он хорошо относился к Стефану, но надо же иметь хоть немного такта! Он пытается объясниться с девушкой и свидетели в этом деле ему не нужны.

Только вот девушка никак не хотела понять, что жалобы на ее и всеобщую жестокость — это любовное признание. Но ссориться с тем, с кем придется бок о бок переходить через горы, она тоже не собиралась. К счастью, Ромуальд ни разу не попытался выразить свои чувства и желания напрямую. Он каждый раз пытался подъехать к Тине на очередной кривой козе. У той же был накоплен немалый опыт борьбы с навязчивыми, но робкими поклонниками, к которым, к счастью, относился Ромуальд.

Каждую его завуалированную фразу она встречала так, как будто иносказаний в принципе не существует. Когда он начинал жаловаться на страдания, девушка спрашивала, что он ел, не отравился ли. Когда говорил о сердцебиении, предлагала не торопиться, идти помедленнее и отказаться от зверобоя в заварке. Когда он начинал песню, что мир к нему жесток, она, вместо сочувствия, начинала рассказывать про то, что князю еще повезло: к другим мир жесток значительно больше.

Стефан шел сзади и посмеивался, чем вообще вгонял Ромуальда в краску. Над ним смеются. И кто? Маг безродный. А самое обидное, что у него есть для этого все основания. Как это так?! Князь, умный, красивый, знатный, признанный художник и музыкант, не может заставить красавицу просто принять его ухаживания!