Они брели вдоль постепенно расширяющегося ручья, который уже превратился в небольшую речушку.

Кэррим беспокойно ступал по мокрым камням. Лэа чувствовала, что он обдумывает ее слова. Молчание затягивалось, пока слово не взял Рэнди:

– Надо сказать, моя жизнь не была столь интересной, но могу с удовольствием сказать, как я подался в пираты! – Рэд гордо выпятил грудь, будто титул «пират» был никак не меньше барона или графа. – Это было, гм, пятнадцать лет назад. Мои родители, в том числе и я, коренные жители королевства Аурум. Они погибли во время чумы, оставив меня, тогда еще зеленого наивного юношу лет шестнадцати с пятилетней сестрой на руках. Имущества особого у нас не было, и я, недолго думая, отдав сестру в храм милосердия, полный мечтаний, отправился на королевский двор в надежде записаться в гвардейцы. Мне почему-то казалось, что там меня ждали все шестнадцать лет и примут с распростертыми объятиями. Начальник королевской стражи, как оказалось, вовсе так не думал, и не горел желанием брать к себе неопытного юнца. Мне пришлось распрощаться с красивой мечтой и заняться более прозаическими делами: я прижился на ярмарочной площади, где за мелкую монетку таскал за возомнившими себя принцессами крестьянками тяжелые сумки и мечтал, что когда-нибудь у меня будет столько денег, что я смогу построить большой красивый дом и нанять своих собственных слуг. Понемногу подрастала Азара. Через некоторое время я обнаружил, что честным трудом много не заработаешь. На ярмарке орудовали давно сложившиеся шайки местных бандитов, – но это было не то. Много на воровстве не заработаешь, и я стал думать, как же мне разбогатеть быстро и забрать сестру. Идею с ярморочными выступлениями мне подбросила именно Азара, которой на тот момент было уже восемь лет. Еще в родительском доме у нее обнаружился прекрасный голос и талант к пению, сочинив же красивую сказку о принцессе из далекой Анимилии, о которой если и слышали в нашем городе, то весьма смутно, мы принялись выступать. Я где-то раздобыл большое количество черной краски и, намазавшись ею, успешно выдавал себя за мавра-прислужника.

Кэррим и Лэа переглянулись.

– И ты говоришь, твоя история менее интересная? – спросила Лэа, которой уж ее-то история жизни давно казалась скучной и приевшейся.

Рэд усмехнулся.

– Самое интересное дальше. Мы выступали около года, меняя свои роли от принцессы и ее слуги мавра, до двух романтических разбойников. Осложнялось все тем, что Зара была еще очень мала, и замыслить что-то серьезное я не решался, хотя она уже тогда проявляла вспыльчивый и сильный характер. Однажды нам просто крупно повезло. Возвращаясь после очередного выступления домой, мы решили пройти через городскую ярморочную площадь, которая в темное время суток стояла пустой. Это решение было судьбоносным. На площади находилась небольшая компания людей – человек десять, не больше, довольно странно одетых и горланящих непристойные песни. Опасность мы почуяли слишком поздно, когда они уже успели нас заметить. Я закрыл Зару собой, понимая, что мы не успеем ни убежать, ни спрятаться, а драться я так и не научился. Парни были настроены весьма агрессивно, и я мысленно прощался с сестрой и с жизнью, но нам крупно повезло. На площадь вышла девушка еще более бандитской внешности, чем все они вместе взятые и заорала на них, требуя оставить нас в покое. К моему великому удивлению, все десять головорезов безропотно подчинились, слушая ее, как родную мамочку. Выглядела та девушка жутковато: у нее были подрезаны лицевые мышцы так, что она все время улыбалась. Однако вечная вымученная улыбка не сочеталась с взглядом холодных проницательных глаз. Она была увешена оружием с головы до ног, что не прибавляло к ней доверия в наших глазах, однако выбора у нас особого не было. Девушка представилась Мирандой, это позже я узнал, что среди пиратов ее называют Мира Белое Солнце. Миранда в большей степени обращалась к Азаре, игнорируя меня, однако быстро выяснив, что я не удерживаю девочку силою, не мучаю ее, не заставляю работать, а забочусь о ней и вообще, являюсь ее старшим братом, переключилась на меня. «Дети не умеют лгать», – заявила она тогда. – «Что вы забыли здесь в столь поздний час?». Я дал возможность все рассказать своей сестре, раз Миранда считала, что дети не лгут, хотя лично моя сестра была превосходной обманщицей. В тот момент я узнал о них мало. Лишь то, что они бросили якорь неподалеку от нашего города, чтобы запастить провизией перед длительным плаванием. Я не обратил внимания на фразу «неподалеку от города», хотя мне следовало уже тогда заволноваться и спросить, почему же они не вошли в порт? Миранда сказала, что у них мало времени, а на корабле им нужен юнга и, кроме того, меня там научат драться, и я смогу заработать много денег, чтобы осуществить любую свою мечту. Мира не лгала, я видел на ее пальцах и шее многочисленные драгоценности. Роскошные, шитые золотом шаровары, и украшенная самоцветами жилетка поверх тонкой льняной рубашки добавляли ее словам убедительности. Десять ее головорезов тоже не выглядели бедняками. Хорошо вооруженные, правда, без драгоценностей, но именно в такой воинской одежде, которую я считал идеальной.