— Да, верно. Но может, его не случилось бы и так? Или может быть, было другое решение? Мы не знаем. Но эта идея… она лишила меня возможности жениться на Нейтри. А вы — оказались среди чужих, настроенных против вас людей. В городе, который наверняка вызывает у вас дурные воспоминания. И поэтому я прошу вас простить нас с братом.

— Вас-то за что?

— Не перебивайте! Прошу. Есть причина. Я мог ему возразить. Мог придумать другой выход. Но я счёл, что Шеддерику виднее.

Темери поняла, что разговор этот — только вступление. Что поговорить Кинрик хотел о чём-то другом. Это было странно, ведь Кинне — не из тех, кто долго терзается сомнениями и подбирает слова.

А ещё дней десять назад, она могла поклясться, Кинрик и не стал бы: десять дней назад они были друг для друга меньше, чем просто случайными знакомыми.

— Пожар. — Наконец решился он. — Вы спасли Нейтри… и я у вас в долгу, который никогда невозможно будет оплатить. Но тогда вы не знали, кто она для меня и не знали, что ребёнок, которого она носит — мой.

«А если бы знала, — додумала Темери за Кинрика, — не подумала бы ей помогать?»

Всё-таки общение с тенью та Манга и на неё наложило серьёзный отпечаток. Иначе, может быть, она хоть попыталась бы придумать достойный ответ.

Но навалившаяся как-то разом усталость и та особая опустошенность, которая всегда приходит после большого душевного усилия, позволили ей лишь покачать головой и, отвернувшись от наместника, застывшего в ожидании, медленно пойти к выходу.

Только у самой двери она услышала покаянное:

— Рэта… Темершана, я не то хотел…

В два шага Кинрик её догнал и даже поймал за руку, но тут же отпустил.

— Прости, я не хотел сказать ничего обидного. Я не знаю, как быть: Темершана, я люблю Нейтри. Но это не честно по отношению к вам… к тебе… а расстаться с ней… это слишком тяжело для нас обоих.

— Так что же вы хотите от меня? — прозвучало слишком холодно, и Темери постаралась сгладить эффект улыбкой.

— Не знаю, — он потёр лицо руками. — Глупо вышло, да? Я всё время боюсь подвести брата. Теперь ещё — и вас подвести боюсь… и каждую минуту боюсь за Нейтри. Особенно после пожара. Меня там не было, но он мне снится. И это сводит с ума.

Темери взяла себя в руки. Кинрик не виноват ни в её состоянии, ни в её сомнениях и бедах. Если задуматься, ему не легче.

— Я не желаю зла ни вам, ни Нейтри. Но я могу лишь пообещать, что никогда не причиню ей вреда.

Кинрик выдохнул, словно у него от сердца отлегло.

Темери догадалась:

— Вы хотели её навестить. Но не знали, как мне сказать, и придумали самый глупый из возможных способов.