— Доброе утро, дорогие леди! — поздоровался принц, шагая через зал. Дошел до своего места, но садиться не торопился. Все девушки тоже остались стоять. — К большому нашему прискорбию, вчера мы лишились замечательного человека и организатора этого конкурса, уважаемой леди Денасио. Сегодня после обеда состоится прощание с ней в большом зале Восточного дворца, если кто-то пожелает там присутствовать, а многие из вас ее знали давно, то будет организовано перемещение при помощи портала. Сообщить о своем желании необходимо леди Каранеро до обеда. Теперь прошу садиться.

Все в молчании расселись по своим местам. Август же оказался между Камилой и Майей Заватеро. Тоже интересная девушка, как говорят. Вроде и прихлебательница Марианны, но всегда имеет свое мнение и не боится его отстаивать, иногда даже наперекор Дельеро. Из древней, чуть не времен первых феодалов, семьи. Может, не такой богатой, но определенно сильной и влиятельной.

— Вы великолепно выглядите, Ваше Высочество! — льстиво, миленьким голосочком пропела Майя. — Я так рада, что вы смогли сегодня, в это нелегкое время, нас посетить, утешить. Леди Денасио, без сомнений, величайшая женщина!

Ох, не стала бы я такое говорить принцу, отец которого изменял с упомянутой леди его матери. Мне Август казался более-менее прямолинейным человеком в эмоциональных реакциях, насколько в его положении это вообще возможно. Так что вряд ли он на самом деле сильно скорбел.

Рядом со мной послышалось синхронное фырканье, причем с двух сторон. Фальшь и глупость уловили и Даниэла, и, что самое интересное, Марианна. Или последняя только глупость? А неважно! Другое дело, что прозвучало это так...

— Леди Денасио, без сомнений, была яркой личностью, — вроде как и поддержала беседу Камила, но была в ее словах толика сарказма, маленькая, едва уловимая. Думаю, тот, кому это адресовалось, расслышал.

— Без сомнений, — согласился принц. — Что ж, милые леди, наверное, пришло время рассказать вам о следующем задании, чтобы закончить со всеми формальностями и со спокойной совестью приступить к трапезе.

Ох как загнул Высочество! Причислил ведь к формальностями он не только конкурс и дал понять это голосом. Он бы еще сказал на смерть любовницы отца: «ой какая неприятность!» В общем, кто еще не понял, как Август относился к покойной, теперь понял, а кто все же не смог... ну, надеюсь, тут совсем дур нет. Вон и Майя вроде как покраснела.

Конечно, она не собралась петь дифирамбы бывшей фаворитке, а просто хотела обратить на себя внимание. Но думать же надо.