Я старалась не заплакать, так что не обернулась к нему, даже когда почувствовала на своем плече его руку.

— Должен тебе кое-что сказать, — холодным спокойным голосом проговорил Билл. Я замерла, не натянув перчаток, но боялась, что разревусь-таки, если посмотрю на него. Пусть обращается к моему затылку.

— Если со мной что-нибудь случится, — продолжал он (и в этот момент мне следовало бы забеспокоиться), — заглянешь в тайник, который я оборудовал в твоем доме. Там должен будет оказаться мой компьютер и несколько дискет. Никому не говори. Если компьютера не окажется в тайнике, придешь ко мне и посмотришь, тут ли он. Приходи днем и с оружием. Заберешь компьютер и любые дискеты, которые найдешь, и спрячешь их в моей тайной дыре, как ты ее называешь.

Я кивнула. Он мог понять это и по моему затылку. Голосу своему я не доверяла.

— Если я не вернусь, или если ты не получишь от меня сообщения, скажем… через восемь недель, — ну да, восемь, тогда расскажешь Эрику все, что услышала от меня сегодня. И переходи под его защиту.

Я не сказала ни слова. Я чувствовала себя слишком жалкой, чтобы впасть в гнев, но я знаю себя — скоро растаю. Я вздернула головой, давая понять, что все усвоила. Волосы, завязанные в хвост, щекотали мне шею.

— Я скоро уеду в… Сиэттл, — сказал Билл. Я почувствовала его холодные губы на том месте шеи, где только что был хвост.

Врет, конечно.

— Поговорим, когда вернусь.

Это не прозвучало как увлекательная перспектива. Это прозвучало зловеще.

Я снова кивнула, не говоря ни слова, потому что теперь я уже откровенно ревела. Но я бы скорее умерла, чем позволила ему увидеть мои слезы.

Так мы и расстались в тот холодный декабрьский вечер.

На следующий день, по пути на работу, я сделала глупый крюк. У меня было такое настроение, когда кажется, что все неприятности происходят одновременно. Я провела почти бессонную ночь, но внутренний голос подсказывал, что мое состояние станет еще хуже, если я поеду по Магнолия Крик Роуд; ну я, понятное дело, именно так и поехала.

Старый особняк семейства Бельфлер, носящий гордое имя Белл Райв, гудел, как пчелиный улей даже в этот холодный и унылый день. Рядом стояли фургоны общества борьбы с вредными насекомыми, фирмы — дизайнера кухонь, а подрядчик филиала припарковался у черного входа этого дома довоенной постройки. Для Кэролайн Холидей Бельфлер, престарелой дамы, возглавлявшей последние восемьдесят лет Белл Райв и (хоть и частично) город Бон Темпс, жизнь била ключом. Я подумала — интересно, как юрист Порция и детектив Энди переносят все эти перемены в Белл Райв. Они живут со своей бабушкой (как и я с моей) всю жизнь, даже став взрослыми. По крайней мере, им, наверное, приятно, что она рада модернизации особняка.