Итак, с облегчением подумала я, тебе, Гайя, по всем углам мерещится Мастер Европы. А это... надо же, так вот какой он - Тристан... Они с Адрианом обнимались, хлопали друг друга по спине и плечам, трещали на французском. Во время обнимашек с Мастера Монако упало наброшенное пальто. У Тристана была почти такая портупея под верхней одеждой, как и у Маны.

   - Что ж, смотрю, не я один нашел тут дивный цветок - дампира, - сказал снова на русском Тристан, когда онис Адрианом закончили обниматься.

   - Да-да, - ядовито сказал Мана, - совершенно особый цветок.

   Тристан обнял его и его сына, стоящих рядом за плечи. Заглянул в лицо Мане.

   - Ну, Лелло, разве не чудесная встреча?

   Субирано поманила Адриана к себе пальцем:

   - Иди сюда.

   Она схватила его за локоть и увела из гостиной.

   - Что, Лелло, нет у вас понимания? - обычным, без театральных эффектов, голосом спросил Тристан.

   Он так смотрел на своего ребенка, что я с болью подумала: о, мы с Тристаном в одной лодке... Он любит Ману, и его это терзает. Вот только Мана - его дитя. Эммануэль - Лелло. А мне он то ли враг, то ли друг - не могу понять.

   - Нет. И не будет. Я думаю...

   - О, да брось! - Тристан весело хлопнул его по плечу.

   Мана смотрел на меня. Я смотрела на Ману. Тристан внимательно проследил наши взгляды.

   - С днем рождения, - пролепетала я, чувствуя себя ужасно неловко.

   Мана кивнул.

   - Так, Гайя, ты не передумала насчет завтрашнего ужина со мной? - легко и непринужденно спросил Мастер Монако.

  Выражение лица Маны дорогого стоило. Он так воззрился на Тристана, что, казалось, одежда на мастере Монако вот-вот воспламенится. Тристан не обратил на Ману внимания, ожидая моего ответа и наблюдая за тем, как я наблюдаю за его сыночком. Легкая ироничная улыбка была на лице монегаска.

   - Да, Тристан, - я кивнула, улыбаясь и старательно не глядя на онемевшего Ману. - Я с удовольствием встречусь с вами завтра.

   - Дай мне свой номер телефона.

   - Конечно, - я продиктовала номер, пытаясь не коситься на Ману.