Адриан кивнул мне со всей серьезностью.

   Пока остальные прощались с пришедшим, наконец, Гаем (он что-то забирал из камеры хранения), я подошла к Мане, сиротливо стоящему в сторонке, у окна. Он ждал меня.

   - Я предлагаю расстаться спокойно и ровно, - сказала я, подходя к нему.

   На Мане сегодня, вопреки его предпочтениям, было черное пальто.

   - Траур? - не дав ему ответить на свою первую реплику, спрашиваю я.

   Зеленоглазый холодно смотрит на меня, выдерживая паузу.

   - Надо не забыть поблагодарить Ингемара за то, что он подарил мне жену - воплощение такта и деликатности.

   - Кстати, раз ты тоже недоволен этим браком - значит, предлагаю в самые короткие сроки пойти к какому-нибудь мастеру, который нас разведет.

   Зеленые глаза стали еще холоднее. Мана снял черную перчатку и заправил за ухо прядь, которая лезла ему в глаза. Сегодня он не зализался, как обычно. Сегодня Мана вообще был другим. И почему-то его... инакость тревожила мое сердце.

   - Гайя, скажи, - он смотрел на меня пристально, - я тебя теряю?

   Не знаю, почему, но от этих его слов вся моя бравада съежилась и куда-то делась. Я не сумела подавить порыв - и просто схватила его за руку, на которую он снова хотел надеть перчатку. Рука была горячей. Я подняла глаза на Ману. У него был вид мальчика, которого застукали за мастурбацией. Тем не менее, он сжал мою руку в ответ. Так мы постояли немного молча. Задав вопрос, Мана не ждал на него ответа. И я не ответила. Спустя минуту или две он сказал:

   - Просто меня не покидает мысль о том, что я тебя теряю. Или рано или поздно потеряю.

   - Я не знаю, Мана, - как можно равнодушнее попыталась сказать я. - Пока что мы связаны, как ты сам сказал, крепчайшими узами на свете, - а сейчас я попыталась прозвучать насмешливо.

   Вопреки всему он улыбнулся. И мое равнодушие таяло от этой улыбки.

   - Ты все равно вернешься.

   Я не поняла, имел ли он в виду себя или Киев.

   - Наверное, вернусь, - сказала я уже без иронии и равнодушия.

   - Прости меня.

   - За что?

   - За пощечину.