— Сэр, — на этот раз голос прозвучал почтительно и испуганно. Мы не могли просто бросить Ника. Мои пальцы напряглись, и я услышала, как закрылась дверь и заскрипела пластмасса, когда Трент сел.

— Что произошло? — спросил Трент тихим голосом. — Тебя не должны были поймать. А Рэйчел должны были.

У меня рот открылся от удивления, и я думаю, сердце пропустило один удар. Спасибо тебе, Господи. Ник снова меня подставил! Гнусный маленький крысеныш-доносчик! Крылья Дженкса от возмущения загудели тише, и он приземлился мне на руку. Я ненавидела сочувствие в его глазах. Понятно, почему Ник знал, что я смогу пройти сквозь ту эльфийскую дверь. Трент сказал ему.

Из черной пластмассы в моей руке послышалось звяканье наручников.

— Может, снимите их с меня? — сказал Ник. Вот же мешок с дерьмом.

— Квен сейчас в тайнике, — продолжал Трент своим красивым ледяным голосом. — Опись еще не закончена, но пропала не только картина. Я дал тебе код, чтобы поймать Рэйчел с поддельной картиной, а не давать возможность украсть чувствительный артефакт.

«Трент знал, что я могу перемещаться по реальности самостоятельно, и не потрудился сообщить об этом мне». Мне стало жарко, и я затряслась.

— Статуэтка? — спросил Ник, и наручники снова звякнули. — Поэтому я и остался. Позволил себя поймать. Ведьма забрала ее вместе с картиной. Я выкрал ее прежде, чем она сбежала. Не поверишь, что она хотела с ней сделать.

«Он обвиняет меня в своем воровстве?»

— Сбежала? — повторил Трент, и я услышала, как Ник захрипел от боли. — Твой клоп-пикси бросил магическую гранату в мои ворота. Тридцать шесть секунд требуется на перезагрузку. Ты знаешь, что может случиться за тридцать шесть секунд? Так на чьей ты стороне, Спарагмос?

— На своей, — резко сказал он, сделав вдох. — Но я знаю, кто управляет Цинциннати. Не удивляйся ее попытке. Она, возможно, взяла ее, но я смог забрать ее обратно.

Послышался скрип пластмассы, и я задержала дыхание. Ник обвинял меня в своем воровстве, ложь лилась из него, как хихиканье из ребенка.

— Я понял, что ты дорожишь ей, — продолжил Ник, и на глаза навернулись слезы, когда пыльца Дженкса посыпалась на мои трясущиеся пальцы, держащие приемник. — Ну, сбежала она. И что? Ты еще доберешься до нее, зато ты сохранил свою статуэтку. Я выгляжу в ее глазах как самоотверженный герой, а она получила ничего не стоящую картину.

Она была бесполезна. Картина ничего не стояла. Как и сам Ник. Разозленная и обиженная, я вытерла рукой глаза. Все было фальшивкой, даже тот поцелуй и его самоотверженная болтовня.