— Это замечательно. Но фоморы…

— Они ослабеют, как только ты закроешь малые врата. Справиться с ними будет проще, когда они будут лишены возможности питаться от силы старейших. Только младшие пока прорвались в мир… Твое дело, Король, остановить отступника и закрыть врата. И все.

— Мне почему-то кажется, что и это не будет просто.

— Великие победы не бывают простыми. Ты справишься. И даже если потом фоморы убьют тебя, это уже не будет иметь значения. Главное: твой мир будет спасен!

От столь неприкрытого цинизма Филипп на мгновение потерял дар речи. Но Вивиана по-прежнему смотрела на него благожелательно и со светлой улыбкой, и Филипп не мог на нее злиться. Хотел, но не мог.

— Как же мир будет спасен, если фоморы останутся в нашем мире и продолжат убивать все живое? Их следует уничтожить, всех до одного. Придут ли мне на помощь добровольцы-фэйри?

— Фоморы сильны, но они уязвимы. Холодное железо ранит их так же, как сидхэ.

Филипп зловеще улыбнулся.

— Придут ли мне на помощь добровольцы-фэйри? — упрямо спросил он в третий раз.

Вивиана помрачнела, словно солнце зашло за тучу.

— Все, что я могу дать тебе — один воин-сидхэ, который будет сражаться плечом к плечу с тобой, помогать тебе мудрым советом.

Филипп не стал говорить, что он думает о мудрых советах. В конце концов, один воин-сидхэ — лучше, чем ничего. Тем более, раз уж она так не хотела о нем говорить.

— Он сражался на стороне Артура в войне против Мордреда, во времена последнего священного союза людей и фэйри. Он хочет возобновить союз, он призывал встать на защиту людей. И он не хочет ждать решения верховных владык. Он молод и нетерпелив, — Вивиана улыбнулась умиленно, так, словно говорила о пятнадцатилетнем подростке, а не о сидхэ, который прожил как минимум два тысячелетия. — Но он — хороший воин, один из самых доблестных. А главное — в нем нет надменности, которая свойственна многим воинам сидхэ. Он любит людей. Он когда-то связал судьбу со смертными… И считает их — равными нам.

— Он знает, что я… не совсем человек? — осторожно спросил Филипп.

— Все это знают, Король. Но он не считает подобных тебе — чудовищами, сродни фоморам. Он считает, что все, пришедшие в мир, как люди, остаются людьми, и даже если какая-то магия изменяет их тело, душа остается неизменной. Он видел таких, как ты. И оборотней. И колдунов, конечно же. Он не питает брезгливости или страха. Он готов присоединиться к тебе. Возможно, потом придут и другие добровольцы. Добровольцы могут восстать против судьбы и рока, могут решить, что уничтожение фоморов — все же вызов их доблести, а не человеческой. Но Тиалон готов сражаться рядом с тобой уже сейчас. Он готов назвать тебя братом, о Король!