— Не думаю, что тебе стоит ехать. Это может быть опасно.

— Чем это может быть опасно? — разозлился Лоррен, — Я упаду в пропасть? Или меня собьет какой-нибудь лыжник?!

— Я не знаю! — сказал Филипп с досадой, — Не знаю! И никто не знает!

Он посмотрел на Теодолинду, но та сохраняла ледяное спокойствие.

— Ладно! Хорошо! Может быть, и впрямь лучше держать тебя при себе. Отправляемся завтра, чего тянуть. До 21 декабря осталось не так много времени… Поедем втроем. Ты, я и Тиалон. Ну и Жак, конечно… Для вас, Теодолинда, у меня есть дело в Париже. Я дам вам несколько адресов, — музеев и частных коллекций старинного оружия. Подберете для меня хороший меч из чистого железа. Сможете?

— Разумеется.

— Потом кто-нибудь из моих ребят выкупит его или украдет.

— Все это я могу и сама, — заметила Теодолинда.

— Тем лучше. Тогда будем считать вопрос решенным… Что нам нужно сделать еще? Найти цель на карте и заказать номера в гостинице какого-нибудь ближайшего к ней города. За ночь доедем… День проведем в гостинице… Следующей ночью побегаем по пещерам… А дальше — по обстоятельствам.

Он обвел взглядом молчаливо внимающих ему соратников и закончил:

— Что ж, если все с этим согласны, будем считать военный совет завершенным.

К счастью, никто возражать не стал. Теодолинда отправилась на охоту, Тиалон пошел спать, Кристиан тоже отправился к себе, демонстративно поцеловав Филиппа на прощание, тот проводил его шлепком по заднице.

Когда они, наконец, остались с Лорреном одни, Филипп мысленно с облегчением перевел дух, подумав, что если бы у вампиров мог быть инфаркт, сегодня он был бы ему обеспечен.

Лоррен совершил феерическую глупость, убив полукровку. Хотя… кто на его месте поступил бы иначе? Такие возможности не упускают…

Очень хотелось надеяться, что подробности смерти директрисы Яблоневого Приюта не дойдут до Совета. И до владычиц сидхэ. Помогать никто из них не торопится, но если они вдруг почувствуют, что задеты их интересы — мало не покажется.

Лоррен снова выглядел печальным, но вряд ли оттого, что сожалел о содеянном.

— Иногда я очень жалею, что не могу напиться, — сказал ему Филипп.

— Я тоже. Чувствую себя каким-то дегенератом! Хочется то ли биться головой об стену, то ли рыдать, то ли заняться сексом. Что такое со мной происходит?

Филипп вымученно улыбнулся.

— Ортанс хотя и не вполне волшебное создание, но все же наполовину сидхэ. Забрав ее жизнь, ты забрал ее память, ее боль, ее страх, ее любовь к тебе. Все, чем она жила и чем она являлась, сейчас часть тебя. Абсолютное слияние, которого вы оба так жаждали.