— Заебись… — выдохнул он, — Это, правда, лучше, чем секс, Филипп. Каждый ваш глоток, как оргазм, и раз за разом сильнее… Ох…

Филипп постарался пить медленнее, чтобы продлить ему это удовольствие. Не отрываясь от его шеи, он расстегнул Лоррену брюки и сжал пальцы на затвердевшем члене.

А потом лизнул ранки, чтобы кровь перестала течь.

— Не останавливайтесь, — прошептал Лоррен, — Все, что хотите — только не останавливайтесь…

Филипп взглянул ему в глаза, они были совсем безумными из-за расширившихся зрачков, они горели страстью и жаждой, демоническим огнем, выдававшим монстра, заточенного в человеческом теле.

— Я хочу сделать эту ночь длинной, милый, — протянул Филипп, целуя его, — Ты ведь не против, правда?

Лоррен хрипло выдохнул, его улыбка была похожа на оскал.

— Да, мой принц…

Филипп стянул с него штаны и, продолжая ласкать его член, вонзил клыки в бедренную артерию. Несколько глотков, долгих и неспешных, чтобы сладкий яд успел раствориться в венах, потом снова лизнуть ранки, и взять его член в рот, скользя от основания к головке губами и клыками, слегка царапая нежную кожу, немножко боли добавит остроты ощущениям. И самому возбуждаться до дрожи, до судорог, слыша стон сквозь стиснутые зубы.

Их чувства слиты воедино, и оргазм накрывает обоих одновременно, хотя Филипп испытывает его только ментально, это особенная привилегия вампира, пить все ощущения вместе с кровью и знать лучше самого человека, чего именно он хочет в данный момент.

Медленно-медленно подниматься губами выше, вверх по животу, по груди, пока сладость еще разливается в его крови, снова прильнуть к шее. Дождаться, когда яд начнет растворяться и вонзить зубы туда, где едва-едва затянулись ранки. Минут через десять, если не жадничать и не забирать слишком много крови, у Лоррена снова встанет.

Но увы, ничего нельзя продлить до бесконечности, силы уже оставляют его, он почти не может шевелиться, но по-прежнему шепчет: еще-еще-еще. Секс и смерть. Всегда на одной ноте.

Эрекция уже не такая мощная, все же сказывается потеря крови, и вот сейчас самое время приподнять его от дивана и войти в него сначала очень медленно. А потом начать двигаться быстрее, сильнее. И услышать его вопль, когда наслаждение дойдет до нужной точки, до самой последнего пика экстаза, чтобы кончить самому.

И вонзить клыки в его шею снова. В третий, в последний раз.

Кровь уже течет медленно, кожа теряет чувствительность, делается холодной и бледной, губы приоткрываются, дыхание становится поверхностным и хриплым.

В глазах гаснет свет, жизнь ускользает.