— В первую очередь я хотел бы избавиться от наручников.

— Но мои инструменты…

— Не надо инструментов, у меня есть ключ… — Он замялся, но все же продолжил: — На поясе моих трусов.

Она не смогла сдержать смех.

— Это, должно быть, какие-то специальные шпионские трусы?

— Ага, специальные. Пуленепробиваемые. Когда речь идет о твоей жизни, никакая предосторожность не кажется излишней. — Он громко и раскатисто рассмеялся. — Это стандартный ключ, подходящий к любым наручникам. Он висит у меня на левом боку.

Митч снова поднялся. На его серой изодранной футболке отчетливо проступали пятна крови. Очень большие пятна.

— Вы же ранены! — охнула София.

— Ерунда, царапина.

Она задрала ему футболку. Глубокий кровоточащий разрез начинался слева под ребрами и тянулся поперек живота.

— Ничего себе царапина! Необходимо срочно наложить швы.

— Наложить швы? Неужели моя ночная спасительница еще и доктор? Что-то многовато счастливых случайностей.

— Мой отец был фельдшером, и я иногда помогала…

— Нет, это потом. Сначала ключ.

София попыталась вытащить пояс с ключом из-под его джинсов.

— Нужно расстегнуть брюки, — посоветовал Митч безразличным тоном.

Девушка замерла в нерешительности.

«Прекрасно, София, — мысленно упрекнула она себя. — Значит, чтобы участвовать в гонках, у тебя ловкости хватает, а чтобы расстегнуть пуговицу — нет».

Целую вечность спустя она все-таки отцепила ключ и открыла наручники. Митч облегченно вздохнул, растирая содранные до крови запястья. София вдруг поняла, что стоит слишком близко к чужому, малознакомому мужчине. Он чуть ли не на голову выше ее, мускулы на руках — как у профессионального спортсмена. На вид ему чуть больше тридцати — и чуть больше, чем ей. Митч утверждает, что он — федеральный агент, но ведь это просто слова, никаких доказательств.

Девушка вспомнила про рану и бросилась за лежащей в рюкзаке аптечкой, но тут же остановилась. Она же забыла его на аэродроме. Перебрав в уме содержимое рюкзака, София немного расслабилась Никаких документов, никакой информации о владельце там не было. Зато она осталась без инструментов, воды и пищи.