— Между прочим, она лишила меня глаза. Не говоря уже о том, что твоя любимая — воплощение зла и что ей нравится убивать людей из корысти или для потехи.

— У нее были основания так с тобой поступить. А у меня сейчас есть все основания убить тебя на месте.

Джулия смотрела на них в ужасе. Никаких родственных чувств эти двое друг к другу явно не испытывали. Ситуация была так же опасна, как огромный старый нож. На горле Генри появилась тонкая красная линия — такое острое было лезвие.

Эван повернулся к Джулии:

— С тобой все в порядке, любимая?

Она протянула к нему руки:

— Опусти нож!

— Не могу. Я должен его убить, чтобы избавиться от опеки раз и навсегда. Наконец-то я нашел тебя и не допущу, чтобы с тобой опять что-нибудь случилось. — Выражение его лица смягчилось. — Я знаю, пока ты мне не веришь. Понимаю, что для тебя это шок. Моим гениталиям тоже понадобится еще некоторое время, чтобы оправиться…

При этих словах Генри удивленно приподнял бровь.

Джулия пожала плечами:

— Пришлось врезать ему коленкой по яйцам.

Губы Генри тронула легкая улыбка.

— Вот видишь, я знал, что ты опасна.

— Разве я разрешал тебе разговаривать? — прорычал Эван, обращаясь к брату. — Сегодня все закончится, Генри. Я не могу жить в постоянном страхе, что ты убьешь женщину, которую я люблю, за какие-то провинности трехсотлетней давности. Все, конец!

— Ты действительно собираешься прикончить меня?

— Вынужден.

Джулия поняла, что это не игры и не шутки. Эван действительно хочет перерезать своему брату горло. Она не знала, достаточно ли этого, чтобы убить вампира, но рисковать ей не хотелось.

— Подожди! — воскликнула она. — Пожалуйста, не делай этого, Эван!

— Ты хочешь вонзить нож сама?