— Удивительно, что Ловцов снов не пленяют именно из-за этого искусства.

— Это работает только с листьями с одного из деревьев самого Ловца снов. Думаешь, как долго просуществует эта медицина, когда все деревья будут срублены, а Ловцы снов пойманы?

— Недолго.

— У твоего вида своя медицина, собственного изобретения. У нас есть наши листья.

— Я просто удивляюсь, что никто не знает об этом.

— Они используют нас лишь для того, чтобы воплощать в жизнь фантазии, — отозвался Очен. — Настолько закрылись от радости и удовольствия, что могут видеть в нас только способ жить в своих мечтах. Это для них важнее исцеления.

Наталья взглянула на свою исцеленную кожу:

— Спасибо тебе.

Очен мягко толкнул ее обратно на зеленое ложе. Листья были мягкими, благоухающими и словно обнимали, как облако. Нежными неспешными поцелуями Очен покрывал ее тело.

Наталья провела босой ногой по его голени, наслаждаясь ощущением твердых мускулов. Его поцелуи стали требовательнее.

— Прошу, останься со мной, — прошептал он.

— Мой проводник будет волноваться.

— Я отправил одного из братьев, чтобы успокоить его и устроить поудобнее.

— Очень любезно с твоей стороны.

Он вновь улыбнулся:

— Ты хочешь, чтобы я убедил тебя остаться?

— Я была бы не против.

Электрический ток волнами переливался по ее телу, когда Очен поцелуями покрывал ее губы, шею, груди. Она стонала, выгибаясь к нему, желая его.

Ловец сорвал повязку, и теперь их ничто не разделяло. Кожа коснулась кожи, тело — тела впервые за всю жизнь Натальи.

Серебристые глаза Очена сверлили ее, вбирали в себя.