Лина гневно отвернулась от префекта, не собираясь признавать его правоту.

— Гюнтер сказал, что Марк меня не примет после него, что клан не пойдет за понтификом, женщину которого можно…

Матвей перебил ее:

— Ты хоть раз подошла к понтифику? Поговорила об этом? Я его давно знаю, он адекватный вампир! Нет, ты этого не сделала! Куда тебе, ты же лелеешь свое несчастье! Ты просто сбежала, оставив ему лишь клочок бумажки, где написала пару слов!

— А какой смысл говорить, если я и так все видела? — вскричала в ответ девушка, — О чем мне говорить с Марком? Услышать от него подтверждение, что да, он больше не считает меня достаточно чистой для него? Что я теперь использованная шлюха и мне место на улице?

— Он хоть раз тебе об этом сказал? Хоть раз намекнул?

— Мне достаточно того, что он ни разу меня не обнял!

— Значит, у него были весомые причины для этого! Очень весомые! А ты даже не потрудилась подойти и спросить!

— Я спрашивала, понимаете, спрашивала! — Лина захлебнулась в рыданиях, — Я спрашивала! И он не ответил!

Она отвернулась обратно к окну и закрыла лицо руками.

Взрыв эмоций, которого так добивался Матвей, наконец, нашел выход. Лина плакала навзрыд, выплескивая все, что наболело.

— Значит, ты неправильно спрашивала! — прикрикнул на нее мужчина, — Марк не дурак, чтобы вытаскивать любимую женщину с того света и потом так про нее забыть! И то, что Гюнтер считает по поводу его лидерского статуса — совершенно не значит, что сам Марк думает так же! В отличие от твоего бывшего дружка, он прожил слишком долго, чтобы суметь разобраться в том, что для него действительно важно!

Нужно еще сильнее выдавить эту проклятую депрессию, иначе сегодняшняя работа просто насмарку будет.

Матвей заходил по комнате, заложив руки за спину.

— Ну и что тебе Гюнтер еще говорил?

— Что я его имущество, — зло ответила ему девушка.

— Ну, отлично… Имущество… И что? Ты себя ощущаешь этакой вещью, которую захотел — сломал, захотел — подарил?

— Нет, конечно, нет, — Лина всхлипнула, успокаиваясь, и покачала отрицательно головой, — Но и Марк говорил, что я ему принадле…

Матвей снова подскочив к девушке.

— Да пойми ты, дурья башка, чей бы инициал у тебя не стоял, ты не вещь, ты взрослый самостоятельный человек. Точнее, взрослая самостоятельная дура! Ты мстишь понтифику за его любовь вместо того, чтобы найти и уничтожить настоящего виновника! Или ты хочешь сказать, что Рейнхарту удалось тебя сломать? Что он сумел сделать из тебя игрушку? — он поднял к себе ее голову за подбородок и взглянул в заплаканные глаза.