— А теперь почувствуй их вместе: Любовь Матери-Земли и Любовь Небесного Отца! — вновь послышался голос Анны.

В теле девушки встретились и разлетелись два вихря: горячий и холодный, переполняя любовью, эмоциями, силой и вдохновением. Ученице казалось, что она зависла где-то между небом и землей, пульсируя, как бусина на ниточке, в двух фонтанирующих потоках. Из мистики ощущений ее выдернули далекие слова наставницы:

— Пора возвращаться!

Дина открыла веки, и Анна сказала:

— Ты становишься сильной.

Ученица склонила голову:

— Спасибо! Теперь, когда вы говорите о чудесах, мне правда начинает казаться, что у меня может получиться…

— Это зависит только от тебя.

— И от вас тоже, — улыбалась девушка, — если бы не вы, я не узнала бы столько прекрасных вещей!

— Девочка, ты всегда слишком зависишь от учений других, — ответила Анна, — а себя слушать не умеешь. Ведь ты читала не раз, что в каждой точке Вселенной есть все: и знание, и покой, и сила. Есть созидание и разрушение. И в тебе тоже. Достаточно с тебя наставлений. Пора прислушаться к себе!

Анна неспешно встала и расправила длинные полы накидки.

— Вы оставляете меня? — встревожилась Дина. — Но ведь вы вернетесь?

— Вернусь. Когда будет нужно, — встала Анна. — Учись слушать себя.

— А вдруг я не смогу?

— Гм…, не пытайся выглядеть глупее, чем ты есть. Лучше подумай, каким было твое лицо до рождения твоих родителей. До свидания.

И фигура в синем облаке одежды направилась прочь от недоумевающей ученицы.

Весь остаток дня и одинокий вечер Дина промаялась. Хотелось заняться чем-то полезным, но ни дел, ни работы здесь не было. Внезапный уход Медведицы нагнал гурьбу назойливых размышлений. Художница вспомнила, как дома в минуты одиночества ее спасал бормочущий что-то телевизор, такие же одинокие собеседники в интернет-форумах или хорошая книга. Здесь даже радио не было. Тишина, к которой она почти привыкла, стала вдруг изнуряющей, заставив томиться и в следующий жаркий день. От скуки Дина бросалась камешками в пропасть, свесив ноги с края скалы. Девушка вспомнила все упражнения, которые когда-либо знала, обошла местность «пониженной важности» вдоль и поперек, передумав о хорошем и плохом. Она усердно медитировала и повторяла все, чему научила ее Анна, но день длился бесконечно долго, а за ним вечер и почти бессонная ночь. Время от времени ее терзали мысли, что она осталась в ловушке, созданной собственными иллюзиями и страхами. Ее то тянуло вернуться вниз, к людям, — убежать, зажмурившись, к обыденности, то она успокаивалась, присматриваясь к тихому порядку вокруг, где природа жила по своим законам.