— Где же ты жила, дочка? — пробасил мистер Варма, с нежностью беря Анину хрупкую ручку. — Мы так волновались за тебя.

В его глазах светилась неимоверная любовь к невестке.

— Я сняла квартиру, — объяснила Аня. Она хотела добавить, что не хотела бы съезжать с нее, но вовремя сдержалась.

Миссис Варма озабоченно посмотрела на девушку, встревожено спросив:

— Ты обратилась к врачу потому что тебе стало плохо?

— О, нет, — соврала Аня, вспомнив, что перед тем, как попасть в больницу, она чуть ли не сгибалась пополам от нестерпимой боли. В какой-то момент ей показалось, что начинаются преждевременные роды, и она на такси помчалась в больницу. — Врач обследовал меня и сказал, что ничего страшного не произошло. Просто мышечные спазмы. Бывает. Так что я здорова и ребенку ничего не грозит.

Широкая улыбка озарила лицо Виджая. Он не мог дождаться, когда сможет обнять своего ребенка. Он с нетерпением ждал появления на свет своего сына или дочки и в тайне надеялся на то, что после рождения малютки, Аня наконец-то перестанет избегать его. Ребенок должен был объединить их семью, сплотив ее и подарив счастье. Он еле сдержал свой порыв, основанный на желании обнять жену. Если бы он сейчас сделал это, то неизвестно чем бы закончился этот приступ нежности. Он улыбнулся своим мыслям — в один прекрасный день Анна полюбит его и у них будет нормальная полноценная семья с множеством детей. Он верил в это, несмотря ни на что. Ладно, он подождет. Ведь до родов осталось всего три месяца.

* * *

Последующий период был ознаменован для Ани предвкушением рождения малыша. Трепет ожидания перемежался со смешанными чувствами, вызванными присутствием в доме Саджана. Сложности возникали буквально на каждом шагу. Они с Саджаном так и не научились вести себя непринужденно в обществе друг друга. Каждый раз, сталкиваясь в коридоре, на лестнице, в зале, или в столовой, они моментально торопели, испуганно шарахаясь друг от друга, и старались отвести взгляды. Когда же им приходилось быть вместе в присутствии домочадцев, им казалось, что их наигранная веселость, направленная на создание раскованной обстановки, может провести кого-то, но все вокруг замечали, с каким трудом им дается такое общение.

Для Ани и Саджана не было большей пытки, чем находиться в таких обстоятельствах. Единственное желание, овладевающие ими, сводилось к тому, чтобы упиваться взаимной любовью, наслаждаясь объятиями и нежными словами. При этом им было очень сложно изображать холодность, за которой скрывалось отчаяние. Ведь несмотря ни на что, в их памяти были живы те жаркие объятия и страстные ласки, которыми они одаривали друг друга до похищения. Их губы все еще помнили сладость поцелуев, и от этого сейчас было еще тяжелее.