— Почему молчишь? — не сдержалась я.

— Да просто с Арсэтом знакома, и знаю его не с лучшей стороны. Он — частый гость в доме Роджиса.

Меня как током пронзило от страшной догадки. Даже не стала больше ни о чём спрашивать. И так всё понятно. Заодно пришла мысль, что Рэшма, скорее всего, подозревает, что он сделал со мной.

— Он был жесток в постели? — тут же спросила она, словно услышала, о чём думаю.

— Очень, — вздохнула я, подавив приступ ненависти.

— Мне жаль, — она сочувственно погладила меня по руке. — Надеюсь, что со временем воспоминания притупятся.

— Я тоже надеюсь.

— А теперь вставай и пошли на рынок, — заявила она, словно ничего не случилось, и будто только что не было разговора по душам. — А то весь день будешь нянчить своё горе. Для начала надо сменить накидки на тюфяке, а то и его целиком. Всё в крови.

Я встала, и мы с ней принялись за дела. Рэшма знала, как отвлечь от всех невзгод. Уже через час я не сильно переживала из-за размолвки с мужем, уйдя с головой в работу. Всё стало казаться ерундой по сравнению с той бедой, которую удалось отвести. Я верила, что Сэтман вернётся с работы и всё у нас наладится.

Так я думала до самого вечера, пока не пришли с каменоломни мужчины. Я кинулась на шею мужа с поцелуями, но он холодно обнял меня, сославшись на усталость. У меня внутри всё свернулось в калачик. Душа, как побитая собака, скулила, забившись в уголок.

За столом Сэтман вёл себя непринуждённо. Впрочем, оно и понятно — мы всегда ели вместе с «семьёй» Рэшмы, так что на людях он не подал вида, что что-то не так, хоть все всё знали. Зато когда мы пришли в свою комнату, он посерьёзнел. Взгляд стал тяжелым, и в нём затаилась боль.

— Сэтман, я так ждала тебя! — нежно заворковала я, словно не заметила его настроя: не время было высказывать встречные недовольства.

Но он не ответил взаимностью. Прошёл к столу. Сел на табурет, упершись локтями в колени и переплетя пальцы рук. Он поднял на меня взгляд, и я поняла, что меня ждёт неприятный разговор. Так и осталась стоять посреди комнаты, не зная, что делать. Сэтман молчал, молчала и я. Но чтобы нарушить неловкую тишину, спросила:

— Как прошёл день?

— Великолепно, — ответил он с горечью в голосе. — После вчерашнего обвала меня никто не ожидал увидеть в живых, ни то, что на работе.

— Не надо было идти на работу, — еле слышно выдохнула я, вспоминая, как утром он ушёл, надевая рубашку на ходу, и даже не поцеловал. Понимаю, что был сердит. Но сейчас зачем злится? Неужели неясно, что мой поступок — вынужденная мера?

— Так вот, — продолжил он, глядя на свои сцепленные руки, — каждый счёл своим долгом поздравить меня с обретением магии и чудесным выздоровлением. — Он поднял на меня глаза и горько спросил: — Как думаешь, приятно ли мне было выслушивать их, понимая, что все знают о твоей измене. Ты даже не представляешь, каково мне, зная, что моя жена занималась сексом с моим братом!