Алкоголь помог немного расслабиться, и у Эрилин получилась почти что связная речь. Она рассказала об их пребывании в Саране, о Галиме и Галисе, о решении идти через Эрейские горы и том, чем это в итоге закончилось.

Лигас слушала молча, не перебивая, лишь изредка задавала наводящие вопросы, когда Эрилин путалась и теряла нить истории. За это время в свой стакан Лигас подливала трижды.

— Он сказал, приехать к тебе и рассказать, что произошло, — заканчивала принцесса, — и чтобы ты распространила информацию о... о его смерти.

Лигас закрыла глаза и откинулась на спинку стула.

— Глупый мальчишка, — прошептала она.

— Он хотел нас спасти... — у Эрилин ком стоял в горле, и терпкая жидкость не могла его смыть.

Лигас скривилась, все еще не поднимая век.

— Он вечно рвется кого-то спасать. Комплекс героя. Говорю же, глупый мальчишка.

Эрилин покусала губы, не зная, что сказать. Она почему-то ждала, что Лигас заплачет, но та просто сидела с отсутствием всякого выражения на лице. Она напоминала Гэбриэла в тот момент, когда он убил Андреса.

Лигас вдруг резко распахнула глаза.

— Ты думаешь, они его уже?.. — заканчивать фразу не было необходимости.

У принцессы сжалось сердце при этой мысли.

— Прошло два дня, — сказала она.

— Ч-черт!

Лигас, наконец, не выдержала, она схватила свой стакан с недопитым коньяком и швырнула им в стену. В стороны полетели капли и осколки, а сама она поставила локти на стол и закрыла лицо руками.

— Я же говорила, говорила, — прошептала Лигас, — напоминала, что он не бессмертен...

— Я не знаю, как с этим жить, — призналась Эрилин.

Лигас резко вскинула голову, в ее глазах блестели невыплаканные слезы.

— О, ты будешь жить! — прошипела она. — Потому что, черт возьми, он отдал жить не за них, — взмах руки обозначал всю их остальную компанию, — а за тебя! Потому что хотел, чтобы ты жила! И ты будешь не просто жить с этим, а жить так, чтобы его смерть не была напрасной!

— Я...