Несладкий кофе, крепкий до черноты, — единственное, что позволяла себе на ночь его коварная Мельпомена. Крепкий кофе не тревожил ее снов, так же как и угрызения совести. Сорок капель из хрустального флакона достаточно для того, чтобы Лала умерла почти безболезненно. Савва не был садистом, не желал мучений даже такой, как она. Сорок капель — и будущее раскроет для него свои объятия.

Звонкий перестук каблучков — это Ната уложила девочек спать. Она всегда очень аккуратна и обязательна — его будущая жена, его Урания.

— Ната! — Виноватая улыбка, рассеянный взгляд и просительно протянутый серебряный поднос. — Ната, не могли бы вы отнести Лалочке кофе?

— Конечно, Савва Иванович. — Ответная вежливая улыбка хорошо вышколенной прислуги.

Бедная девочка, как же тяжело ей приходится! Ничего, это ненадолго. Уже завтра все изменится. Ей нужно всего лишь подать Лале чашку с отравленным кофе. Она должна быть сопричастна к тому, что произойдет. По-другому никак! Она ведь будущая Урания!..

Савва зашел в спальню жены в полночь под тихий бой настенных часов. Мертвая Лала лежала, скрючившись, на полу. Смерть не была к ней милосердна, не сохранила и малой толики ее порочной красоты. Как хорошо, что статуя уже готова! Ему не придется вспоминать это искаженное агонией лицо, ему будет достаточно посмотреть на надменно-невозмутимое лицо каменной Мельпомены.