Бессмысленные прыжки по пустыням, морям и петляющим чужим улочкам не имели право так заканчиваться! За что же тогда умер отец и боролся Эллоиссент?

– Мне жаль, девочка, – сказал Заколар, обнажая шпагу. – Иногда просто приходиться делать то, что нужно.

Страх леденил душу, как влага – ветки на морозе.

– Ты сам придумал этот нелепый долг! – вскричала я. – Нельзя же просто так губить живую душу даже ради спасения мира?

– Как раз твою душу я сейчас и спасаю.

– Нет!!!

Я думала, он использует меч, но Заколар применил магию.

Воздух обернулся пустотой. Чернотой, заполняющей легкие.

Смерть от удушья бывает разной. Легкие может заполнить вода; шею – сдавить веревка, попутно резко вырывая позвонки из привычной клеточной мозаики.

Но сколько шансов на то, что внезапно воздуха просто не станет?

От резкого скачка давления кровь в венах забурлила. Тело чувствовалось огромной разжиревшей тушей, готовой разорваться под собственной тяжестью.

Смерть легкой не бывает…

Мгновение – и всё пропало.

На фоне восходящего солнца, алого, словно сердце, вырванное из груди, выделялась фигура Миарона. Его когти ещё не успели исчезнуть и выглядели как острые ножи, легко обезглавившие бывшего друга.

Лицо оборотня одновременно выражало и триумф, и сожаление.

– Ты?.. – выдохнула я. – Миарон, спасибо! Я…

Он скользнул по мне взглядом.

Не успела я и глазом моргнуть, как зверь, оказавшись рядом, подхватил меня с земли, легко крутанув, точно я была не человеком, а тряпичной куклой.

Острые когти сомкнулись теперь уже у меня на шее.

Горячая струя крови обильно полилась из открывшейся раны.