— Боишься? — неверно истолковав, он усмехнулся и подался навстречу, прошептав вопрос прямо в губы, касаясь своими горячими моих ледяных.

— Нет!

И уже не раздумывая, поцеловала.

Я поставлю сейчас точку. Раз и навсегда.

«Уверена?»

«Да!»

Уверенно ответив на мысленный вопрос, нырнула в воспоминания, неосознанно открывая свои. Мои мечты, переживания, страхи. Моя боль и потеря. Моя нежность. Мой якорь, почти потерянный и разрушенный.

Вцепившись в плечи мужчины, была подхвачена твердыми ладонями и с силой прижата к груди.

«Смотри. До конца».

И я смотрела, проживала жизни, теряла и находила, умирала и хоронила. Искала тихую гавань и неожиданно нашла.

«Смотри».

Голос сопровождал меня всюду, в каждом воспоминании, в каждой мысли. Это странно смотреть на себя со стороны. Это дико чувствовать к себе привязанность и нежность. Это страшно видеть как дорогое тебе существо забирают холодные воды, чувствовать боль разрывающихся легких и содранных до крови ладоней и ногтей. Ужас от осознания «я опоздал» и огонь ожидания чуда, когда вовремя подъехавшая скорая пыталась запустить остановившееся сердце, которое не смог запустить я сам. Обидно, когда от тебя бегут и отвергают твою помощь. Холодно, когда отступаешь и даешь время в надежде… И радуешься, всего лишь секунду, когда видишь любимые глаза.

«Смотри».

И я смотрела, не силах оторваться. Смотрела до конца, до последней секунды. Анна была права. А я действительно поставила точку, но только не в зарождавшихся отношениях, а в недопонимании и одиночестве.

А самостоятельность? Как-нибудь я вернусь к ней. Потом. Может быть. Когда найду этому слову иное, устраивающее меня определение.

Эпилог

Эпилог

— Горько! — выдохнула моложавая чернобровая тамада и, задорно улыбнувшись, снова подбодрила молодых: — Горько!

Вслед за ней «Горько» заорали друзья и родственники молодых, а я улыбнулась, глядя как жених в очередной раз полез целоваться к смущающейся невесте. Ольга — невеста, а теперь уже и законная жена брата оказалась девочкой милой и скромной, что удивительно, особенно зная любимый типаж Макса — ухоженная холеная стерва с ветром в голове. Глядя на светящиеся счастьем лица молодоженов, покосилась на родителей. Мама нежно улыбалась, хотя порой казалось что в глубине родных глаз порой мелькала грусть, папа сжимал ее ладонь и с гордостью смотрел на сына, и мне до боли в груди хотелось подойти и обнять их, быть рядом с ними, но…

Почувствовав мое состояние, Марк обнял меня за талию и притянул к себе.