— Елена самая волшебная девушка, которую я когда либо встречал, — шепнул он. — Она имеет силу, которую даже я не могу понять.

— Ах! — Елена без слов произнесла возглас разочарования.

— Вы знаете, как я назвала свою дочь? — продолжила Леди. Ее лицо не было традиционно красивым, но оно было поразительным, аристократическим сочетанием римского носа и широких скул.

— Нет, — улыбнулась Елена, а потом, — Нет! — Елена зарыдала. — Пожалуйста! Не обрекайте ее на жизнь в надежде и страхе. Не провоцируйте кого-либо обижать ее, она ведь еще ребенок. О, Леди Ульма!

— Но, дорогая моя спасительница…

Тогда Елена стала управлять всем. Как только она взяла ситуацию в свои руки, не было возможности не подчиняться ей.

— Леди Ульма, — сказала она четко. — Простите меня за вмешательство в ваши дела. Но Бонни сказала мне… — она остановилась, колеблясь.

— О неприятностях сильных и полных надежд молодых девушек, по большей части бедных или порабощенных, из-за того что они взяли себе имена трех самых храбрых молодых женщин, которых когда-либо знал наш мир, — закончила за нее Леди Ульма.

— Нечто в этом роде, — сказала Елена, краснея.

— Никто не вспомнил о Дамоне, — весело вставила молодая няня со всей доброжелательностью. — Ни мальчики, ни девочки.

Стефан был готов расцеловать ее.

— О, Лакшми! — Елена обняла игриво выглядящего подростка. — Я ведь даже толком не рассмотрела тебя. Позволь мне посмотреть на тебя. — Она отстранила девочку на расстояние вытянутой руки. — Ты знаешь, что подросла, по крайней мере, на дюйм?

Лакшми засияла.

Елена обратилась к Леди Ульме. — Я беспокоюсь за ребенка. Почему бы не назвать ее Ульма?

Знатная дама прикрыла глаза. — Потому что, моя дорогая Елена, Хелена, Алиена, Алиана, Лейни, Элла, я не пожелала бы имени Ульма никому, тем более своей любимой дочери.

— Почему бы не назвать ее Адара? — внезапно сказала Лакшми. — Мне с детства нравится это имя.

Наступила тишина, почти ошеломляющая тишина. Тогда Елена сказала, — Адара — прекрасное имя.

«И не такое опасное» сказала Бонни.

Стефан сказал, — Это не остановит ее начать революцию, если она захочет.

Здесь наступила пауза. Все смотрели на Дэймона, который смотрел в окно без всякого выражения. Все ждали.