Туннель, где ждал её Лекс, чуть дальше по улице от магазина. Кесс сказала Ужасу высадить у маркета, к которому они подъехали гораздо быстрее, чем она ожидала. И что ей сказать? Она посмотрела на Ужаса, на его грязное, опухшее от ударов лицо, которое окрасил неоновый красный свет вывески. С ним… работать с ним было прикольно. Как и проводить время. У неё впервые в жизни появился друг. Но как ей сказать об этом ему, не сморозив тупость? Что нужно говорить людям, с которыми не хочешь расставаться?

— Дай-ка я вытру тебя. — Она вытащила влажную салфетку. — Ты весь в гадости. — Ужас не шевелился, пока она вытирала ему лицо левой рукой, а правой держала его за подбородок. Под пальцами его кожа казалась такой тёплой. — Закрой глаза.

Он подчинился. Кесс вытащила новую салфетку и принялась вытирать над и под ними, пока не поняла, что уже очень долго трёт. После чего остановилась и сжала салфетку. — Ладно, ну, увидимся ещё?

— Да, знаешь, я всегда рядом.

— Нет, я про… — Чёрт! Что обычно в такой момент говорят? — Ну, в общем, звони, когда захочешь. Поболтаем, позависаем…

Он окинул взглядом её лицо, что-то ища. Нашёл он это что-то или нет, она не знала, но Ужас кивнул.

— Ага. Конечно, Кесс. Позвоню.

Нужно было что-то ещё сказать, но она не могла придумать что. И Лекс уже заждался. Поэтому она протянула руку, и Ужас пожал её, стараясь не коснуться обожжённой ладони. Кесс вышла из машины и смотрела ему вслед, пока гул Шеви не смешался со звуками города.

— Тюльпанчик, ты всё-таки выжила. Я беспокоился, слышал, там, словно ад разверзся.

— Не остался посмотреть?

Он улыбнулся и взял Кесс за руку, снимая сумку с плеча. Проклятье. Он ей действительно нравился. Как такое могло произойти?

— Я немногое видел.

— Хорошее представление?

— Недурное. Ты была настоящим воином со всеми этими тату и прочей ерундой.

— Значит, ты видел очень многое.

— Ну, кому-то нравится смотреть телевизор, а кому-то увидеть всё вживую.

— Значит, Лекс, тебе нравится смотреть. Никогда бы не подумала.

Он рассмеялся.

— Я просто присматриваю за своими инвестициями. Больше не существует аэропорта, да?

— Нет, но… это не я.