Элеанор мягко улыбалась, пока мягкие и блестящие волосы редели и становились седыми.

– Огонек хотел, чтобы у Эмбер осталось что-то на память о нем. Он поделился буквой «о» из слова «огонек».

– Доктор, – сказал Джек. – Может быть, вы записали имя на дереве рядом со скелетом?

В глазах Фаррагута появилась надежда.

– Кажется, так и было. Я создал свою человеческую форму из фаланги мизинца убитого мужчины.

– В таком случае, я знаю ваше имя, – радостно сообщил Джек.

– И как же его зовут? – спросила Эмбер.

– Кроатон.

– Кроатон, – повторил доктор. Звук имени отразился от стен комнаты.

Вокруг них поднялся сильный ветер. Раздался громкий рев. Тело доктора растаяло на глазах. Вспышки энергии лихорадочно летали по комнате, пока не собрались воедино. Пред ними предстало огромное существо. У него была красная кожа, мощная грудь и сильные руки.

Полный мужчина средних лет с зачесанными назад волосами исчез. Теперь посреди комнаты возвышалось создание с длинными и черными, как ночь, блестящими кудрями. Линия роста волос образовывала на лбу треугольник. Его темные глаза искрились озорством.

Джек подумал: у Эмбер был точно такой же дерзкий подбородок. И тот же самый блеск появлялся в ее глазах, когда девушка злилась. Кроатон взял Элеанор за руку. В одно мгновение к ней снова вернулась молодость. Женщина глубоко вздохнула и перебросила свои пышные волосы через плечо. Бугимен и ведьма крепко обнялись.

Отец Эмбер выглядел угрожающе, но улыбнулся Джеку. Его белоснежные зубы чуть не ослепили бывшего фонаря. Сложно было представить, что такое величественное существо оказалось заперто в дряблом человеческом теле на протяжении нескольких столетий.

– Ты освободил меня, – произнес Кроатон раскатистым голосом. – За это я исполню любое твое желание. Скажи мне, чего ты хочешь.

– Я… – Джек нервно сглотнул. – Я хочу всегда быть рядом с Эмбер. Поэтому мне нужно ваше благословение.

– Конечно, мы вас благословляем! – воскликнула прекрасная мать Эмбер.

– Да, – согласился Кроатон. – Но ты не сможешь всегда быть рядом с Эмбер. Я боюсь, это невозможно. Как я уже говорил, мне почти пять тысяч лет. Эмбер проживет как минимум половину от этого срока. Как смертный, ты умрешь гораздо раньше. Если только…

– Если только? – повторил Джек.

– Если только ты не согласишься вновь стать фонарем.

– Я согласен, – сказал Джек. – Но моей тыквы больше нет.