– Задание, помнится, Сандар отменил. Значит, ты уже не обязан меня убивать, – заметила она. – Кстати, о магистре. Мы с ним договорились, что я в его захватнические планы не лезу. Не мешаю. А ведь он знает, кто я и что я могу. Почему же он не потребовал, чтобы я ему помогала, в обмен на спасение Алдара? Я бы согласилась, не раздумывая.

Дагор пожал плечами.

– Потому что союзник, наделённый такой силой, попросту опасен, – заключила Шаттнаара. – Магистр умён, он избрал наилучшую стратегию.

– Именно! – просияла Кайя. – Как вернёшься в Гильдию, расскажи обо мне. Если ей руководят неглупые люди, они должны обрадоваться, что меня там нет. Что до денег… – она задумчиво прищурилась и коротко спросила:

– Сколько?

– Двадцать тысяч, золотом, – мрачно сообщил Дагор. – У вас таких отродясь не водилось, – он обвёл взглядом гостиную.

– А в казне есть? – повернулась девушка к Алдару.

Тот взвился.

– Да я ради этого… этого… – подходящего слова не нашлось, и советник просто ткнул в сторону гнома пальцем. – Ни монеты не возьму!

Кайя понятливо кивнула.

– Я возьму, – просто сказала она. – Так сколько там?

– Но это же воровство!

Алдар за все годы службы действительно не взял из казны ни единой монеты. К подношениям от горожан, хотя бы и денежным, он относился куда более снисходительно. Единственное правило, которое он неукоснительно соблюдал, – не брать подарков до рассмотрения дел, жалоб и споров.

Вот после того – это уже другое дело, это уже получается всего лишь благодарность за хорошо проделанную работу, а не взятка, склоняющая советника принимать решения в пользу дающего.

Алдар всегда старался разбирать дела взвешенно и по справедливости. Но в спорах-то в любом случае имеется и проигравший, и победивший. И если у первого не возникает никаких причин преисполниться благодарности к советнику, то второй скорее всего своё “спасибо” скажет.

Спасибо это бывало разным. Иногда оно булькало в тяжёлых глиняных или стеклянных бутылях с сургучными печатями, иногда пахло молоком, маслом или мёдом, иногда даже кудахтало или похрюкивало из холстяного мешка. Но чаще всего, конечно, просто тихонько звенело в небольших, но увесистых кошелях.