Я не знала, что на это можно ответить, и получится ли вообще говорить, если зубы стучат и всё тело мелко трясёт.

Арэн видел мой страх. С его проницательностью он не мог не понять, что из всех населяющих этот мир существ я панически боюсь лишь его. Потому что лишь он один позволял себе открыто игнорировать приказы императора, и только он был способен подавлять мою не поддающуюся пониманию, но уже неоднократно спасавшую мне жизнь магию.

Он всё понимал. И всё равно спросил, не спеша отпускать меня:

— Ты уже догадалась, что всё это время должна делать женщина?

Неясная, но ощутимая тревога вдруг затрепыхалась внутри, прямо под сердцем. Дёрнувшись, я невольно замерла, просто застыла, даже не дыша и с ужасом ожидая слов, которые, и я точно это знала, прозвучат приговором.

Жёсткая усмешка и не менее жёсткое, но вместе с тем мрачное и невероятно горькое:

— Быть рядом.

Глава первая

Глава первая

— Ты — моя!

Эти слова преследовали мою подругу Лили уже третий день, доведя бедную девушку практически до безумия. Мы с Ярой тоже были готовы поверить в то, что она просто сошла с ума, если бы не все дальнейшие события.

— Я заберу тебя! — С воем обещал ветер, яростно налетая на окна моей кухни.

— Ты принадлежишь мне! — Шипел поднявшийся на метр над газовой плитой огонь.

— Моя кайшири! — Стучали капли дождя по подоконнику.

— Моя! — Грохотал гром в затянутых тучами чёрных небесах.

— Хватит! — Яра закричала скорее от отчаяния и страха, ни на что серьёзно не надеясь, и беспомощно схватилась за голову, в ужасе оглядывая безумие, в которое превратилась моя кухня.

Лили уже ничего не кричала, она забилась в угол, сжала голову руками так, что карамельного цвета волосы закрывали лицо, раскачивалась из стороны в сторону и тихонько выла, надеясь хоть так заглушить все те ненормальные звуки, что производило всё вокруг.

Мой дом гудел, звенел, грохотал! Дрожали стены, звенели стёкла и посуда на полках! Пол под ногами вибрировал!

Плохо понимая, что происходит, я рванула к окну и рывком задёрнула тяжёлые тёмно-зелёные шторы, отрезая нас от буйства природы, но не от звуков, которые она не должна была, но почему-то издавала.