Она задерживает взгляд на мне и снова улыбается. Надеюсь, моё лицо не выглядело таким жестоким, когда настоящая я улыбалась.

В одной руке она держит камень, в другой нож. Нож Фейстуса. Тот самый, которым Лиетт его зарезала.

— Это ты. Почему ты продолжаешь сопротивляться? Откуда в тебе столько сил, юная королева? Посмотрим, что будет, когда ты не сможешь помочь своим друзьям.

Она направляет все свои силы на меня. Камень вспыхивает, я отшатываюсь, магия сковывает меня. Она прокалывает меня, будто иголками, проникает в разум, вытягивает из Ренны. Я слышу несколько кричащих голосов — Петру, Зендера, но громче всех Кона.

— Остановись! — кричит Кон. — Я же уже сказал, что всё сделаю. Отпусти её.

— Отпустить? Мудрая мысль, антейм. Она не должна находиться в этой тюрьме. Это неправильно.

Связь между мной и Ренной — уж не знаю, что она сделала, чтобы спасти меня от пустоты, — рушится. Меня вытаскивают из неё, Ренна падает, как игрушка из разжатой руки отвлёкшегося ребёнка. Я тянусь обратно, чувствуя, как меня поглощает пустота. Хватаюсь, цепляюсь за что угодно, за кого угодно.

Кон инстинктивно тянется ко мне. Он не видит меня, но чувствует.

— Бел, пожалуйста, Бел!

Свет — что-то в его руке, похожее на светящееся кольцо из осколков льда, — притягивает меня, даёт опору. Я чувствую привкус меди, словно кровь во рту. Невидимые путы сдавливают тело, запирая в какой-то конструкции.

Кон бросается к Копариус. Не успевает она или кто-либо из её последователей отреагировать, как Кон налетает на неё. Она дёргается в сторону, теряет равновесие и выходит из себя. Она действует чисто инстинктивно. Ею движет желание жить. Это всё, что имеет для неё значение. Ничего больше. Возможно, она запаниковала. Возможно. Мелькнуло лезвие ножа, я кричу предупреждение, но Кон не отвлекается, не медлит, не колеблется. Она вонзает нож в живот Кона по самую рукоять.

Но в то же время диск в его руке оказывается на её шее — его изобретение впивается в кожу и растворяется в её — моём — теле. И я вместе с ним.

Несмотря на слабость, охватившую их, кто-то из Рондета взвывает от паники, злости и ужаса. Последний раз я слышала такой рёв, когда погибла Матильда, и это было душераздирающе. Теперь я часть этого, кричу в унисон, и это разрывает меня на куски. Копариус откидывает голову назад и визжит. Окружающие нас люди сгибаются пополам, закрывают уши от боли. Но Петра, Том и наши стражники ещё могут свободно двигаться, прорываясь через последователей Копариус. Зендер ловко использует парализатор, но всё это неважно. Это всё уже не имеет значения.