— Нет, то есть да, — стушевался секретарь и, поднявшись с места, торопливо добавил: — Я сейчас доложу!

Маргарита кивнула и терпеливо замерла возле двери, спиной ко всем остальным. Их для нее не существует, пусть разглядывают сколько влезет. «И ведь ни один, — больно кольнуло в груди, — не оказал мне должного почтения. Для всех я уже просто валхинская княжна, даже хуже, потому что княжнам тоже кланяются».

Конрад по обыкновению просматривал проекты законов перед еженедельным приемом просителей, когда ему вдруг доложили о визите почти бывшей супруги. Оторвав взгляд от бумаг, он переспросил секретаря, правильно ли расслышал.

— Если угодно вашему величеству, я могу отказать.

— Нет, не стоит, — после коротких раздумий, покачал головой Конрад. — Впустите!

Королю стало интересно, что же скажет Маргарита, как себя поведет в новой роли. Когда жена вошла, он не поднял головы. Маргарита понимала, Конрад сделал это намерено, чтобы унизить. Ничего, она переживет, ради титула королевы и привилегий, которые он дает, можно и не такое стерпеть. Маргарита дождалась, когда за ее спиной закроется дверь, стихнут шаги секретаря, и только тогда заговорила:

— Дражайший супруг, я хотела бы переговорить с вами.

— Говорите! — по-прежнему не отрываясь от работы, милостиво разрешил Конрад.

Королева стояла и кусала губы. Все еще хуже, нежели она предполагала. Монарх же, покончив с одним проектом, спокойно принялся за правку другого. Перо скользило над строками, безжалостно вычеркивала двусмысленные и неугодные формулировки.

— Ну что же вы? — поторопил Конрад. — Мой день расписан по минутам.

— Хорошо, — совладав с обидой, кивнула Маргарита, — я не отниму у вас много времени. Я хотела всего лишь сообщить вам, что готова исполнить свои обязанности.

— Какие же? — насмешливо уточнил Конрад.

Он наконец отложил перо и взглянул на жену. Губы тронула злорадная улыбка. О, такая Маргарита нравилась ему больше! Она готова просить, умолять, даже назвала «дражайшим супругом».

Королева отвела взгляд и сдавленно ответила:

— Речь о супружеском долге и зачатии наследника.

Конрад саркастично рассмеялся.

— Поздно! Вы больше не интересуете меня как женщина. Не спорю, было время, когда ваша постель манила, но оно давно прошло.

— Мне все равно. Я не требую вашей любви, всего лишь шанса на прощение.

Слова давались нелегко, но Маргарита упрямо укрощала гордость, ломала себя. Пусть муж торжествует, пусть считает ее жалкой, никчемной, лишь бы оплодотворил.

— Вот как вы заговорили!