Когда закончила рассказ, некоторое время между нами царило напряженное молчание. Потом Найя медленно проговорила:

– Значит, ты все-таки любишь моего брата? Хочешь быть с ним?

– Больше всего на свете! – вырвалось у меня. – Знаешь, сейчас, когда он ушел, я в полной мере понимаю, какой идиоткой была. Считала, что все эти аристократические игры, возвеличивание рода и прочее важнее того, чтобы быть с любимым человеком. Теперь же… Да если он только захочет, плюну на все и выйду за него замуж хоть завтра! И пусть только попробует кто-то сказать, что он меня недостоин!

– Рада, что ты это, наконец, поняла, – Найя улыбнулась мне прежней теплой улыбкой.

– Только не слишком ли поздно? Я ведь даже не знаю, где его искать, – с горечью заметила я.

– А если бы знала, что бы сделала? – прищурилась девушка.

– Отправилась бы следом! Нашла и не отстала от него до тех пор, пока не простит, – проговорила решительно. – Никогда бы больше не отпустила!

– Тогда у тебя есть шанс, – подмигнула Найя. – Натан мне написал, что собирается в столицу. А от Кемстара туда самая быстрая дорога через Одмер. Брат наверняка сядет там на корабль. Ты можешь перехватить его или там, или отправиться за ним в столицу. Правда, в Самтаре отыскать будет намного труднее. Столица – слишком большой город.

Последнее я уже слушала вполуха. Вскочив с кровати, наскоро бросала в дорожную сумку самое необходимое.

А потом, получив на прощанье ободряющую улыбку Найи и пожелание удачи, кинулась прочь из дома.

Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы найти Натана. И хочет он того или нет, ему придется меня выслушать!

Осознала, наконец, что в этой жизни для меня самое важное. И не собиралась его терять! Пусть даже придется отказаться от всего остального: положения, власти, собственных планов. Если рядом не будет одного упрямого, порой невыносимого, но такого любимого алкара, все остальное не имеет смысла!

***

Даже на самоходном экипаже, который выпросила у Саймона, я боялась не успеть. Корабли отходили из порта Одмера с раннего утра. А на горизонте уже виднелись первые рассветные лучи.

Водитель по моей просьбе не останавливался даже ночью, хотя в темноте существовала вероятность налететь на какое-то препятствие и перевернуться. Но на этот случай у него была я. Мои глаза благодаря усилению шад неплохо видели в темноте.

Нетерпение гнало меня вперед и невольно передавалось водителю. Человек Веннера уже понял, что спорить со мной бесполезно, и здравых доводов я в таком состоянии попросту не услышу. Оставалось смириться и надеяться поскорее отделаться от сумасшедшей девицы. Это желание все сильнее читалось в его глазах по мере продвижения. С рассветом же я наверняка показалась ему еще более невыносимой.