Дарьях, может, и исчезла с горизонта, но её слова остались со мной. Как бы сильно она мне не нравилась, она не солгала о потребности будущего короля иметь консорт. И чем больше я думала о том, что Лукас выбирает себе пару, которая сможет дать ему детей аристократического происхождения, тем меньше я хотела знать об этом. Я не была наивной, чтобы хоть на миг подумать, что между нами могло что-то быть. Но мысль о нём с кем-то в роде Дарьях буквально вонзала нож глубоко в мою грудь.

Уже, когда я убирала кухню после ужина, появился Брюс. Прошел слух о том, что папа возвращается сегодня домой, и группа его друзей захотела закатить ему вечеринку. Я пресекла эту затею. Доктор предупредил меня, что папа должен постепенно вступать в привычную жизнь. Брюс и Морис были его лучшими друзьями, и они никогда не позволят ему переутомиться.

— Доктора не сказали тебе, когда ты сможешь вернуться к работе? — поинтересовался Брюс, пока я мыла посуду.

Я выключила воду, чтобы лучше слышать их разговор.

— Не раньше чем через несколько месяцев, — сказал папа. — Я собираюсь заниматься делами из дома, пока меня не выпишут, а Джесси будет заниматься охотой.

Я вытерла руки и вышла в гостиную.

— Она прирожденная охотница. Она всё ещё планирует пойти в колледж? — спросил Брюс.

— Да, — ответили мы с папой в унисон, и все рассмеялись.

В ванной комнате загромыхало окно, объявив о появлении Гуса. Шума испугался только Брюс, потому что я ему не рассказывала о моём новом питомце. Если Гуса можно было назвать питомцем. Он приходил и уходил когда пожелает, никогда не слушался, и казалось, едва терпел меня. Единственное время, когда он приближался ко мне, это когда хотел есть или когда забирался ко мне спать в кровать, что происходило каждую ночь.

Сварливый драккан вошел в гостиную комнату и оскалил зубы, зашипев, когда увидел собравшихся там людей. Тонкие завитки дыма вырвались из его ноздрей, и он раздражительно хлопнул крыльями, а потом снова скрылся в коридоре.

— Он голоден, — объяснила я.

Я пошла его кормить. Наполнила его миску сырой курицей и отнесла в свою комнату. Хвост Гуса торчал из-под кровати, где он хандрил. Он делал так всякий раз, когда был несчастен. Я уже выяснила, что нет смыла пытаться выманить его оттуда, поэтому поставила миску на пол и ушла. Запах сырого мяса довольно быстро взбодрит его.

— Предполагается, что надо сдавать свои поимки, а не брать к себе, — пошутил Брюс, когда я вернулась в жилую комнату.

— Скажите это Гусу.

Я села рядом с папой на диван, и он обнял меня. Я прильнула к нему, словно мне снова было десять лет, и счастливо сидела с ними, тихонько слушая их разговор.