Светлый фон

Конлан развернул нас, загородив меня своим телом. Я не слышала выстрел, но почувствовала силу удара, когда пуля поразила его. Он пошатнулся, и мои ноги стали ватными. О, Боже. Они подстрелили его.

Сиявший передо мной портал начал закрываться.

— Конлан, — воскликнула я, но мои слова были заглушены.

Он подхватил меня на руки и прижал к своей груди.

— Богиня, прости меня, — прошептал он.

И он шагнул через портал.

 

ГЛАВА 20

ГЛАВА 20

 

Я всегда думала, что когда фейри перемещаются через портал, они появляются где-нибудь в мире фейри на короткий миг, а потом создают второй портал и переходят в пункт своего назначения. По крайней мере, мне так объясняли. Я подняла голову, когда все звуки Нью-Йорка исчезли. Я ожидала увидеть изобилующий зелёный лес или мельком взглянуть на Двор Неблагих. Но всё что я видела, так это окружавший нас белый туман. Это и был мир фейри?

В голове возникла ещё одна, но более тревожная мысль. Люди не могли перемещаться через порталы, а что если окружал нас вовсе не мир фейри. Что если я умерла и просто пока не осознала это?

— Конлан? — мой голос прозвучал гулким даже для моего слуха.

 

Казалось, я была одна в огромной пещере, лишённой звуков, запахов и цвета. На мой взгляд, именно такой была камера сенсорной депривации4.

Едва уловимый рокочущий звук раздался где-то вдали, словно где-то там далеко находился водопад. Звук неуклонно становился громче, и я не могла понять: я приближалась к нему или он ко мне. Чем ближе становился звук, тем яснее я могла уловить бормотание голосов, звук звонящего телефона. У меня перехватило дыхание. Звуки очень напоминали дом.

Туман расслоился, явив впереди дымку голубого цвета. Она становилась ярче и ярче, ослепляя. Я закрыла глаза. И в один миг туман полностью рассеялся, и я оказалась в комнате, которую хорошо знала. Я резко развернулась и увидела Конлана, стоящего позади меня. На его губах играла ошеломлённая улыбка.

— Ты никогда не перестаешь… поражать меня, Джесси Джеймс, — сказал он и рухнул на колени.

— Конлан!

От вида алого пятна, растущего на его рубашке, я пришла в ужас.