– Элураны будут рады, – произнёс Александр, и тоже улыбнулся.

Он наконец взглянул на Ровену и Рафаэля. Последний начал подниматься. Ровена хотела удержать его, но Кайсаров покачал головой:

– Я в порядке…

Встав на ноги, он оглядел себя, и внезапно усмехнулся:

– Ну-ка попробуем. Как там это работает…

На теле Рафаэля плавно проступила тонкая серебристая броня. Гладкие, ещё мягкие полупрозрачные пластинки медленно проявились на рельефных мышцах его ног и живота, широкой груди и спине. И сразу затвердели в плотное покрытие, приобретая зеркальный блеск.

Бельская наблюдала за этим необычным одеванием.

Кайсаров, осмотрев себя, усмехнулся:

– Хоть в балет иди. Там мужики как раз в таком.

Ровена улыбалась, но чувства разрывали её прямо сейчас. Лишь напряжение и волнение спасали её от них. Это тонкое броневое покрытие Рафаэль освоил, когда в ярости вырывал Александру сердце. И пусть таковым служит камень Араэля в его груди, это ничего не меняет.

Глядя на Корфа, Ровена испытала невероятное по силе желание подойти к нему и обнять. Он спас их, накрыв своим щитом. А до этого спас элуранов и стражей на мосту, усилив поле Тересара, и сам, попав под его удар.

– Александр, – позвала Ровена. – Как ты?

Она осматривала его. Взгляд скользил по лицу и шее, груди и рукам. Корф опустил голову, тоже оглядел себя, улыбнулся, не увидев чёрного клешнеобразного покрытия.

– Всё ещё я, – ответил он. – Я слышал тебя. Слышал, как ты звала.

– Ты был без сознания, – улыбка тронула губы Ровены.

– Ты велела очнуться, – прошептал Александр. – Исполнено, госпожа Бельская.

Болезненная дрожь растеклась в сердце Ровены, заставив его биться громко, словно крича. А Корф отвернулся от неё, о чём-то думая. Рафаэль смотрел на него, щурясь.

Александр наконец взглянул на Ровену:

– Я должен извиниться за то, что смутил вас, госпожа Бельская.

Та смотрела на него, тяжело дыша.